— Говорят, что ель продолжает расти до последнего своего дня и часа.
— Правда? Вот бы и нам так же! — воскликнула Света. — Чтобы стройности никогда не терять.
— Тебе это пока не грозит, — ответил Ким, задержав взгляд на точеной фигуре девушки. И тотчас ощутил, как загорячилась кровь во всем теле.
Свернули в сторону от визирки и вскоре вышли к долине ручья. Спуск здесь был хорош: лыжи катили сами собой, безо всякого усилия. И место тут веселое, солнечное, раздольное. И кругом ни души — лишь они вдвоем.
Теперь Света шла неторопливо, плавно. Солнце, достигшее зенита, подернулось маревом, тонкой пеленой облаков. И чистый снег уже не слепил, а только посверкивал крошечными, будто стеклянная пыльца, искрами.
Ким нагнулся, набрал горсть, окунул губы, утоляя жажду.
— Не ешь снег — простудишь горло! — остерегла Светлана. — Ведь ты сейчас разгорячен…
— Пить охота — спасу нет…
От дороги к лесу проскакал зайчишка. Снег под елью пестрел золотистой шелухой — ясно, белочка лакомится шишкой. Запрокинув головы, они долго высматривали зверька среди пушистых лап, да разве увидишь!..
— Гляди, гляди! — воскликнула Света. — А здесь кто-то щель специально сделал и шишку в ней пристроил, закрепил — неужели дятел?
— Дятел, конечно.
— Изобретательный товарищ!
Света подняла две еловые шишки. Одна была нетронутая, тугая и гладкая, как большая пуля, а другая растрепанная вся, взъерошенная.
— Славно потрудился! — удивлялась она, разглядывая истерзанную шишку. — Э-э, а два зернышка все же оставил зачем-то…
— Из них у дороги вырастут две ели, — объяснил Ким. — Видишь, даже дятел заботится о лесоразведении. Ну а эту, нетронутую шишку он просто уронил, а искать поленился… Давай передохнем здесь несколько минут: мне нужно нарезать веток можжевельника для ножен, — старые, дедовские еще, разваливаться начали…
— Почему нужен именно можжевельник?
— Это дерево очень крепкое, легкое и без смоляного духа. Мы в детстве из него и луки мастерили для стрельбы. Ох, и баталии случались!
— А почему ты хочешь сделать ножны из дерева? Ведь ты, я знаю, мастер по металлу…
— Те, что по металлу, всегда тайно влюблены в дерево, — усмехнулся он. — Вот я эти планочки опалю огоньком, отполирую осколком стекла, потом насечку сделаю — старинный охотничий орнамент — любо-дорого будет взглянуть.
Ким, свернув с лыжни, запурхал по сугробам. Нашел дерево, постучал по нему рукоятью ножа — годится, — потом срезал мерзлый можжевеловый сук толщиною в руку.
ebooksa