— И правильно бы сделала! — сказала резко Светлана.
— А что тут правильного! — возразил Анатолий. — Есть у меня мужик знакомый — так он всякий раз, как выпьет, ночует в подъезде. Жена не пускает домой. Разве это дело?
— Пусть не пьет, — упорствовала Света.
— А для чего же тогда ее, родимую-то, будь она проклята, выпускают? Может, с нее — доход государству?..
— От этой водки государству убыток больше, чем доход, я уверен! — сказал Ким.
Решили все же поужинать. Зашли попутно в молодежное кафе.
Здесь в уши, привыкшие к уличной тишине, грянул оглушительный грохот — напряглись барабанные перепонки.
В небольшом удлиненном зале тесно, впритирку, толклись, извивались в танце пары — человек двести. Небольшая рок-группа — все молоденькие парни — наяривала бойкий ритм, а вертлявый усач, мечась по сцене с микрофоном на длинном шнуре, орал, повторяя одно и то же, будто шаманское заклинание:
Чтобы не разлучиться, не потерять друг друга в этой вразнобой вихляющейся толпе, Светлана вцепилась в рукав Кима. Они с трудом пробивались к буфету. Но музыка, помимо воли, будоражила и ее: ноги сами собой начали пританцовывать, задвигались плечи, в какой-то миг ей захотелось забыться, поддаться этой всеобщей очумелой тряске…
Потом Ким спросил буфетчицу:
— Мамаша, а вам эта музыка нравится? Вы предпочитаете шейк или рок?
— Ничего, нравится все подряд, я уж привыкла, — ответила та, не задумываясь.
— Не то интервью, Ким, — сказала Света. — Лучше бы расспросить молодежь, вот этих юнцов и девчонок: нравится ли им?
— Но как спросишь? А впрочем, была не была… — Ким зажегся возможностью попробовать вкус журналистской профессии.
Они подошли к светловолосой девушке, обмахивающейся платочком, и он сказал ей первое, что взбрело на ум:
— Какие красивые волосы, чистый шелк… неужели у нас, на Севере, такие растут?
Та оглянулась бесстрашно, ответила дерзко:
— Растут. А больше ничего хорошего ты во мне не заметил?
— Как же, как же… все первый сорт, фирма. А позволь поинтересоваться: откуда ты, прелестное дитя? Работаешь или учишься?
— Учусь в торговом техникуме. А что?