Хотя покупка инородческих земель непосредственно у инородцев была запрещена еще Соборным Уложением 1649 г., но этот закон не выполнялся на практике. Инородческие земли открыто переходили в руки русских помещиков через «подставных» лиц из среды тех же инородцев, которым покупка инородческой земли разрешалось. А помещик скоро заселял эти земли своими крепостными крестьянами, и все переходило в его владение. Таким образом, русская колонизация восточных земель проходила как вооружённым, так и мирным путём. Отодвинутые от своих обжитых земель различные инородческие группы тихо сливались с русскими, крестились, и вскоре их потомки часто бывали полностью оторваны от своих этнических корней.
По такому случаю Г. П. Петерсон отмечал в свое время: «Мы находим, что здесь почти на каждом шагу встречаются помещичьи вотчины, с живущими во многих из них владельцами, из которых в XVIII в. своим богатством славятся две княжеские фамилии: Кугушевых и Гагариных. Кугушевым принадлежали: сс. Архангельское, Снохино, Васильевка, Щербаковка, Татарский Чиуш, Кармалейка и др. Гагариным: сс. Кандевка, Знаменское, Марьино, Колесовка, Никольское-Шичкилей и др. В 1707 г. князю Василию (Мехмеду) Сафаровичу Кугущеву за крещение был даровано звание стольника и поместный оклад 800 четвертей земли. Род князей Кугушевых наравне с Карамышевыми (Курамша и Бекмай Карамышевы – касимовские мурзы, основатели Снохина (происх. от слова «сноха», жены умершего старшего брата Ивана Сафаровича) и князьями Тенишевыми принадлежат к самым старинным дворянским родам Керенского края… Кроме поместий Ларион Сафарович скупал также и людей, цена на которых в те времена была невысокой. Так, например, Ларион купил у Маматказина (потомка крещеного татарина) дворовую девку за 2 рубля ассигнациями»[176].
Сохранились документы из донесения Лариону Сафаровичу (около 1730 г.) о спорной земле и убийства 16 чел., учиненном ясашными крестьянами сс. Кевды и Невежкино. При этом отмечено, что помещики Кугушевы находились в беспрерывной вражде с соседними крестьянами помещика Гагарина, отличавшимися «буйным характером и хищническими наклонностями», доходящая до битв с огнестрельными оружиями, и таких случаев с убийствами и ранениями было целых семь.
Время от времени недовольства крестьян выливались в локальные крестьянские бунты, и главным из них стала «Пугачевщина». Мелкие отряды бунтовщиков разбрелись по всей территории Керенского и близлежащих уездов и начали распространять мятежи из одной деревни в другую. Пугачев объявил народу об отмене крепостного права, «истребление дворянского рода», а также отмену податей и бесплатную раздачу соли. Вся западная сторона Волги встала на сторону Пугачева, взбунтовались целые области. А когда начались убийства, грабежи и пожары, то дворяне и помещики стали спасаться бегством: богатые – в столицы, а кто беднее и кто не успел убежать – переодевались в крестьянское платье и прятались в лесах, оврагах, овинах и погребах. Но и они больше частью были находимы своими же крестьянами и, приведенные к атаманам шаек, немедленно погибали на виселице. Немало погибло в муках также духовенства, чиновников, купцов – словом, все те, кто снискал нелюбовь народа. Настала великая скорбь, ужас обвеял все государство[177].
После того, как правительство учредило Новокрещенскую контору в 1740 г., крещение татар начало приобретать агрессивный характер. Появление этого указа было обусловлено прошением православного духовенства на насильственное крещение иноверцев. Татары-мусульмане, впрочем, как и мордва, оказывали сопротивление и весьма активно защищали права на свободное вероисповедание. Так, 13 июля 1744 г. миссионеры под командой Бориса Ярцева прибыли в д. Решетино Верхнеломовского уезда Тамбовской провинции для чтения и ознакомления упомянутого именного указа Анны Иоанновны от 11 сентября 1740 г. «Об отправлении Архимандритом …в разные губернии для обучения новокрещеных христианскому закону и о преимуществах». Предварительно со всех окрестных деревень сюда было согнано около 150 чел. После чтения указана Борис Ярцев спросил у татар, кто из них будет креститься. Татары ответили: «Не хотим!». Возмущенные упорством татар, миссионеры стали избивать плетьми и батогами, а те, не выдержав насилия над собой, стали бить солдат, приговаривая, что побьют их до смерти. Известие об этом побоище дошло до Сената. Оно рассматривалось в январе-феврале 1744 г., с вызовом в Петербург 12-ти решетинских татар. После этого события был издан приказ для защиты миссионеров от возмущенных насилием при крещении татар и других нерусских народов выделить одного майора, обер-офицера, капрала и 12 солдат из гарнизонов. Эти воинские контингенты были размещены в монастырях и сопровождали отныне миссионерские обозы[178].
Во время 4-й ревизии 1781–1787 гг. в с. Решетино насчитывалось 108 татарских дворов, 289 душ мужского и 326 душ женского пола, и 2 русских двора помещичьих крестьян Екатерины Ивановны Максютовой. В 1785 г. часть села была помещичьей и принадлежала Михаилу Ивановичу Мещеринову и Михаилу Семеновичу Максютову. Впрочем, Максютову дворовые люди принадлежали еще во время 3-й ревизии 1763 г. Но еще из списков 2-й ревизии 1747 г. мы находим фамилии татарских мурз и крестьян, в том числе крепостных (дворовых), такие как Агишевы, мурза Нагай Аипов, Дасаевы, Муратовы, Рамаевы, Шабановы, Таишевы, Битеевы (видимо, Бигеевы), Мустафаевы, Бахтигозины, Семенеевы, Бигельдеевы и др. В 1826 г. в с. Решетино функционировала одна мечеть с числом верующих прихожан 400 мужчин. В тоже время в селе было 14 «новокрещенов». Во время массового крещения жители села сбежали на территорию Казанского уезда и основали в сер. XVIII в. д. Ильбяково[179].
В документе, имеющим название и подписанным волостным старшиной Акжигитовым «О населенных местах, расположенных на землях, входящих в состав Мочалейской волости Чембарского уезда за 1877 г.», мы видим, что в Решетино было две мечети, два хлебных магазина, кожевенное заведение, три мельницы, одна кузница. В селе жило 693 мужчин, 724 женщин при 210 дворах. В 1896 г. Решетино относится к Мочалейской волости, 268 дворов, мужчин – 947, женщин – 857. В 1911 г. – деревня той же волости Чембарского уезда, одно крестьянское общество, 322 двора, 2 мечети, 4 татарских школы, 6 ветряных мельниц, 7 лавок.
Еще из выступлений депутатов выше упомянутой Екатериновской комиссии мы узнаем, что инородческое население «непрочно чувствовало себя на своей же земле». Крестьяне жаловались, что у них мало пахотной качественной земли и сенных покосов. В поисках новых земель татары-мишари устремились в другие регионы Поволжья, Урала и Сибири, и это переселение продолжалось вплоть до конца XIX в. Так, в пределах современной Волгоградской области, в сс. Маляевка, Бахтиярово (Бахтияровка), Царев (Сарай) и Малые Чапурники живут мишари – выходцы из Пензенской губернии, из сел «Алты авыла». Миграция населения являлось немаловажными событиями в истории чуть ли каждого татарского села. Переселения в другие места проживания чаще всего происходили вынужденно. Это было связано, как правило, с малоземельем, или же чтобы спастись от агрессии захватчиков. Служилые люди переселялись по приказу правительства. Так, прадед и прабабушка бывшего губернатора Забайкальского края Равиля Гениатулина являются уроженцами Пензенского края. Его предки сначала выехали в Китай, в г. Хайлар, а потом вернулись в Россию и укоренились в Чите. Многие татары из Пензенской губернии попали в далекую Сибирь тоже не по своей воле. Это, например, легендарный Хамидулла Васькин, татарский Робин Гуд, грабивший помещиков и церкви, раздававший награбленное беднякам и сиротам. Его сослали в Иркутск после того, как он украл тройку лошадей губернатора Ростова-на-Дону, причем на спор с самим губернатором. Но самые известные выходцы из Пензенской губернии в Сибири – это братья Хамза и Карим Хамитовы. Их семья, во главе с их отцом Амином, в составе большого каравана – свыше 300 переселенцев из «Алты авыл» в 1853 г. отправилась из с. Решетино в Томскую губернию. Село Серебряково сейчас находится на самом востоке Кемеровской области – в Тисульском районе. Само название села образовано от фамилии большой семьи Серебряковых из с. Кутеевки, возглавлявших это переселение численностью 22 чел. Семья Амина Хамитова (фамилия его предков, служилых татар XVII в. – Байгильдины) к моменту выезда из Решетино уже была довольно большой – 9 чел. Кроме жены Халимы Бахтияровой в семье были пять сыновей – Мухамеджан, Юсуп, Ханафия, Хусяин и Хамза, и две дочери – Хадича и Инбигишсуль. В семье Хамитовых в Серебряково родились еще два сына – Ханяфия (в 1855 г.) и Карим (Мухаммад-Карим, в 1863 г.), будущий Карим-бай. Амин Хамитов смог послать сына Хамзу, родившегося еще в Решетино, учиться в Бухару. Хамза Аминович Хамитов, получив в медресе «Мир-и Араб» хорошее образование. В 1874 г. в возрасте 23 лет он приехал в г. Томск. Там был назначен ахуном города, а затем и ахуном всей Томской губернии, вплоть до 25 марта 1917 г.[180]
ТАТАРО-НИКОЛЬСКОЕ, село Пачелмского района Пензенской области находится на стыке 4 районов Пензенской области: Башмаковского, Вадинского, Земетчинского и Пачелмского. Село тянется на 1,5 км с юго-востока на северо-запад вдоль живописных берегов небольшой речонки Каморги, питающейся водой из родников, расположенных в окрестностях села. Река Каморга северо-западнее от села сливается еще с двумя речками – Вармой и Пизварей, образуя более полноводную р. Ноксу. Протяженность села небольшая, в недалеком прошлом состояло из одной улицы (Аул) и одного Выселка (Бэгэльмэнь). Касательно поместных земель говорится: «От правого берега речки Ушенки, через Ноксу вверх по речке до устья Шичкилей до нынешнего с. Кошаева и вверх по Шичкилею до устья речки Краморги и к Большому Ломовскому лесу». Земля граничила с ушенскими землями шацких князей Енгалычевых, кашаевскими землями Ибрагима мурзы Мердяшева сына князя Тугушева со товарищи и землями князь Александра Бековича Черкасского.
Обширными земельными угодьями в Керенском уезде, кроме князей Тенишевых и других вышеуказанных фамилий владели также татарские (княжеские) роды Кашаевых, Енгалычевых и Чермантеевых. Князья Кашаевы упоминаются в выписке из отказных книг 1699 и 1705 гг. в лице князя Семёна Тимофеевича Кашаева, «… у коего был родной брат Бехтемир. Сын этого Бехтемира Гаврило Бехтемирович Кашаев умер бездетным холостяком и оставил дяде своему князю Семёну Тимофеевичу вотчины свои: «Дано и отказано князю Гавриле Бехтемирову сыну Кашаеву именье подъячево из приказу Казанского дворца Ефрема Васильева в из поместья ево, что осталось за прожитком у жены ево вдовы Февронии, в Керенском уезде в дер. Ефремовке да в дер. Татарском-Чиуше (ныне Старый Чиуш) 40 четвертей без полутрети в поле, а в дву потому ж, со крестьяны и со всякими угодьи; да в д. Ефремовке двор помещиков, да деловых людей семь человек, да крестьянских четыре двора; да в д. Чиуше двор вдовей, да в бегах крестьяны».
В других документах, более раннего происхождения, в числе владельцев с. Никольского Шичкилея встречается имя Мустая мурзы Кашаева из г. Темникова, а также получившего землю в 1704 г. за крещение в православную веру стольника князя Акима Кутлумаметева Кикичева. В обнаруженных исследователями материалах о князьях Тенишевых имеются более подробные сведения. Так, в документе 1722 г. приведена справка из записных приходных пошлинных книг 1693 г., а в ней в числе челобитчиков на земли в дачах с. Шичкилея (Никольское) упомянут Конон Данилов князь Тенишев. Из других же документов 1721 и 1735 гг. мы узнаём, что у князя Конона Данилова было три сына: Максим, Андрей и Василий Кононовичи. Василий был женат на какой-то Фёкле Петровой. У Андрея Кононова было, в свою очередь, два сына: Иван и Никифор Андреевичи; а у Василия Кононова был один только сын Иван Васильевич, который по смерти отца наследовал отцовскую часть земли. «Все эти лица названы в документах Шацкими дворянами, и границы их владений, находившихся «в степи», «за валом», по точному выражению документа, простирались «от дачи Мустая мурзы Кашаева, от его земли, от устья Буртаса речки и до урочищ, в одной даче с Никифором Енгалычевым с товарищи». Из представителей фамилии Енгалычевых упоминаются только трое: князья Иван Матвеевич, Никифор и Степан Енгалычевы, да ещё зять Ивана Матвеевича «городовой дворянин» Никита Тимофеев Татаринов. Из рода же Чермантеевых упомянуты только князь Александр Иванович Чермантеев: «Чермантеевым в 1701 г. по грамоте из приказа Казанского дворца и по сыску отказано «покидное» именье кадомского татарина Резепа Алмаметева Бурнашева в Керенском уезде «за валом в степи» на р. Ноксазге и Шичкилее с урочищами в одних дачах с Мустаем мурзой Катаевым»[181].
СЕМЕНЕЕВЫ,
В 1721 г. Никольское показано как село бывших мурзинских крестьян, отписанных на императрицу Екатерину Алексеевну. По 1 ревизии 1723 г. служилых мурз и татар числилось 103 чел., причем 66 из них были учтены в предыдущей переписи 1709 г., и это только мужчины. Однако в те времена владение землей не подразумевало обязательного проживания. Поэтому фактически с. Татаро-Никольское пошло от трех братьев Маминых: Иванаша, Теребердея и Семенея. Между 1720–1723 гг. из Темниковского уезда, д. Енаково переезжают Мамлеевы. Тугушевы пришли двумя путями: одни перешли из д. Сосновки Керенского уезда, другие – из соседней д. Никиткино, которую они и основали. Сегодня в селе проживают Бегловы (Бигловы) и Енгалычевы, они в разное время переходили из соседней д. Никиткино. Остальные фамилии, такие как Мунжуковы, Семенеевы, Тимербулатовы, Байбековы преобразовались от Маминых[182].
Княжеский татарский род Бигловых зафиксирован в документах в 1594 г. Это было время царствования Федора Ивановича, когда их первому предку Давлет-Килди мурзе Биглову за службу в Ливонской войне было пожаловано в Кадомском уезде поместье. В 1646 г. в книгах Приказа Казанского дворца было записано поместье за служилым мурзой Чепкуном Богдановым сыном Бигловым. Часть Бигловых, как и другие татарские мурзы, в XVIII в. начали переселяться из родных мест на свободные земли. При рассмотрении дворянским собранием дела с прошением о дворянском статусе мурзы Надырша и Мукай Батаевы (дети Бигловы), проживающих в д. Кашаевке Верхнеломовской округи, видно, что это поселение основали в конце XVII в. выходцы татарского
Фамилия Бигловых включена в Пензенскую дворянскую родословную книгу, в 4-ю её часть (1837–1839): Шамишидин Мунжукович Биглов, который «…25 лет служил в Керенском Земском суде», а также Фахретдин Бадамшинович, Текфятулла и Мухамят Аиповичи Бигловы. Были ими предъявлены копии свидетельства от 30.08. 1798 г. с доказательствами, что «Ахмамет Сюйбаев сын Биглов обращен из подушного оклада и всех податей». Также приложено свидетельство (1834 г.) от указного муллы имама Сеита Давыдова Тугушева о том, что его дети родились от законного брака в 1833 г. Кроме того, Фахреддин Ваделгин Биглов и его дети – Асофендар и Касемхан записаны в наиболее почетную 6-ю часть книги. Стоит при этом напомнить, что из подушного оклада можно было выйти, доказав свое дворянское происхождение. Несколько других семей с. Татаро-Никольское пыталось восстановиться в дворянском достоинстве в течение 16 лет, с 1789 г. по 1805 г., но безуспешно. В тоже время, Маминым и Бегловым из д. Никиткино удалось выйти из сословия государственных крестьян и заиметь дворянский статус (
Место, где сейчас расположено с. Татаро-Никольское, было болотистое, а кругом стоял лес. Улицы села находились чуть выше, западнее, там, где сейчас проходит дорога Пачелма-Архангельское. Люди вырубали лес для своих хозяйственных нужд, и с ликвидацией леса исчезло и болото. На этом месте поближе к р. Каморге появились новые дома, с годами старая улица обезлюдела, жители переселились на новые участки. Преобладали постройки из дерева, но те, кто жили богаче, возводили дома из кирпича. Какое-то время для обоих сел – Татароникольского и Руссконикольского – было общее название – Никольское. Позднее, в 1923 г., произошло разделение названия сел по национальному и религиозному признакам. Хотя, надо сказать, и до этого эти два села были разделены, как территориально, так и административно: татары после петровских реформ стали государственными крестьянами, русские же были помещичьими, крепостными крестьянами[183].
Керенск находится на горе, по обеим сторонам рр. Вада, Керенки и Булычевки. В городе в те давние времена возвышалась ветхая деревянная стена с башнями, а также земляной вал, с врытым около него сухим рвом, опоясывающий город с четырех сторон. Беспрерывными пожарами отметился 1839 г., опустошившими чуть ли не половину Пензенской губернии, в том числе Пензу, Городище, Нижний Ломов, Инсар, Наровчат и Керенск, которые сделались жертвою пламени. В Тамбовской и Саратовской губерниях также сгорело немало городов и деревень. Народ жил под влиянием страха и впечатлений, доносившихся со всех сторон зловещих слухов о поджогах. День ото дня эти слухи делались настойчивее, в народе начали слагаться целые рассказы о поджигателях. Весь народ этим рассказам верил, особенно крестьяне, и все это привело к безумным вспышкам бунта. Так, однажды в Городищенском уезде в д. Домосердки крестьяне заподозрили в пожогах помещика Ларионова и распяли его на плетне. Крестьяне же д. Муромки Нижнеломовского уезда сожгли целовальника, а в г. Кузнецке такой же участи подвергся земский исправник.
ebooksa