Волнения, охватившие всю губернию, не могли не коснуться и Керенска, где молва о пожогах приобрела еще более вероятные особенности. Приехавшие из Татарской Лаки люди рассказывали о двух незнакомцах, которые будто бы давали лакинским пастухам по золотому за то, чтобы те в полдень подержали над соломой какое-то круглое зеркальце… Эти рассказы навели такой страх на всех жителей, что многие проводили ночи на улицах, карауля свои дома, другие укладывали свое имущество на воза… В один из ясных солнечных дней вдруг ударили в набат. Загорелась крытая соломой калашня крестьянина Лопоткова. Сильный ветер погнал пламя на линию смежных домов и вскоре вся линия пылала. Картина пожара сделалась ужасной: горели дома, горело все имущество, вынесенное из домов на улицу, густой дым покрыл весь город. Поднялась страшная суматоха; люди, лошади, подводки, нагруженные имуществом – все это сплелось в одну обезумевшую от страха массу…
Целых 11 дней дымилось пожарище и около 500 домов сделались добычей пламени… В Татарской Лаке «пожарным начальником» участка был назначен дворянин Дураков. Крестьяне поверили, что он и есть тот поджигатель, о котором ходит молва. В Татарской Лаке действительно случился пожар и, несмотря на то, что загорелся его собственный сарай, все же крестьяне сочли Дуракова поджигателем. Все село пришло в волнение. Толпа крестьян вместе с женщинами бросилась на пожар и, застав там хлопотавшего Дуракова, потащила его в огонь. Днем крестьяне разграбили кабак, перепились все допьяна. Одной из дочерей Дуракова чуть было не отрубили голову, клали ее на порог как на плаху, но одумались. Дураков спасся от неминуемой смерти благодаря заступничеству татарина Алмакая, одного из зачинщиков бунта, и Дураков был только обожжен и страшно избит…». Все бунтовщики Татарской Лаки были жестоко наказаны и некоторые из них умерли под розгами… Татарин Алмакай, главный зачинщик бунта, спасший Дуракова от смерти, был награжден серебряной медалью, но которую он, впрочем, никогда не носил[184].
Еще в сер. XVIII в. наметился процесс, когда значительные угодья в Верхнеломовском и Керенском уездах передавались фаворитам и близким людям Екатерины II. Это были: граф Григогий Потемкин, по имени которого получила история с бутафорскими «потемкинскими деревнями»; незаконнорожденный сын графа Р. Воронцова Иван Романович Ронцов, имения которого позднее наследовали его сыновья. Отмена крепостного права в России и реформа Столыпина не изменили существенным образом жизнь и быт крестьянства. Население продолжало заниматься сельскохозяйственным трудом, а сельское хозяйство оставалось основным источником добывания средство для своего существования. Так, газета «Пензенские епархиальные ведомости» в 1892 г. отмечала: «Среди русских селений сидят татары в небольших поселках в 20, 40, 60, 100 и 150 домов. Это: Шичкилей (Никольское тож), Никитино, Шелдаис (Лямбур), Лундан, Горенка (Горелка), Кочетовка, Коровья Голова, Таракановка, Татарская Лака, Чудовка, Мочалейка. Число татар простирается до 5000 душ обоего пола. Время заселения татар с точностью определить трудно, но судя по крепостным и поземельным актам, имеющихся у татар, появление их было не позже 2-й пол. XVII столетия. Первыми поселенцами татарских деревень были служилые, ратные люди и мурзы, коим за верную службу жаловалась чертвертная земля. Характер построек и жилищ в татарском селении нисколько не отличается с внешней стороны от домов православного населения. Постройки без исключения деревянные, сени большей частию плетневые, у более зажиточных – из кровельного теса; отопление домов частью по-белому, частью – по-черному»[185].
Источники также свидетельствуют, что в с. Никольском в 1864 г. функционировали 2 мечети и 2 медресе. Было 4 поташных завода, пять мельниц (водяных). В 1911 г. – 15 крестьянских обществ, 504 двора, церковь, мечеть, земская и татарская школы, 4 водяные и одна ветряная мельницы, 4 кузницы, 6 кирпичных сараев (то есть – производств), 2 пекарни, 11 лавок, в 3 верстах – винокуренный завод.
До революции 1917 г. Татаро-Никольское относилось к Черкасской волости Керенского уезда (ныне Вадинский район). В некоторых старых источниках у села есть и другие названия: Татаро-Лакинское, Шичкилей. В 1917 г. земельное общество Татаро-Никольское находился в подворно-наследственном владении. Сюда входили и пашни, и выгон, и покос, и кустарники. Лес в количестве 144 десятин был в общинном владении, и каждый год делился по душам – на 1 душу приходилась ровно 1 десятина леса. По сельхозпереписи 1917 г. в селе числился 171 двор, в которых проживало 983 татар, и со стороны нынешнего Русско-Никольского еще 6 дворов русских с 57 жителями. Это максимальное количество людей, проживавших когда-либо в селе. Последствия Первой мировой войны и двух последующих революций существенно сократили численность населения села. В 1917 г. было призвано на фронт 88 чел. и вернулись не все. В период НЭПа произошел еще более сильный отток населения в города. Некоторые домохозяева сдавали землю в аренду и перебирались торговать в города, также нанимались на работы в Саратове, Астрахани, Ростове-на-Дону и др.[186]
В первой пол. 1920-х гг. возглавляли сельским советом представители из русского населения, а в конце десятилетия председателем был избран Семенеев Атаула Зайнетдинович. В это же время в стране началась коллективизация сельского хозяйства. Несмотря на несогласие некоторой части населения вступать в колхозы, массовых выступлений против советской власти в селе не было, но за различные нарушения принятых властями новых законов в 1926 г. некоторые жители были лишены избирательных прав и части своего имущества. Эти нарушения заключались в неисполнении предписаний в области неуплаты налогов, также за эксплуатацию наемных работников и запрещенную новым законодательством торговлю и спекуляцию. В этот перечень входило также: невыполнение сдачи государству излишков хлеба и сопротивление при его вывозе, саботаж по обеспечению государственной продовольственной программы, порча семенного фонда и посевов, незаконный убой скота и др. Повсеместно по Пензенскому краю продолжали происходить акты террора со стороны зажиточного населения – кулаков, часто при подстрекательстве духовенства, а также организованные мятежи, часто сопровождающимися убийствами работников органов власти и красноармейцев.
Все крестьянское население жило своим трудом, а семьи, как и везде, состояли из 8–12 чел. В 1931 г. начался второй этап раскулачивания и депортации отдельных крестьянских семейств. Некоторые крестьяне лишались избирательных прав, также принимались решения о скором выселении с подведомственных территорий кулацких хозяйств. Так, в одном из многочисленных протоколов собрания Тат. – Никольского сельского совета от 1934 г. (под председательством т. Левкова) мы видим, что лишенный избирательных прав за незаконную торговлю Мамин Юсиф Хыбушев после рассмотрения пленумом его жалобы был восстановлен в правах, поскольку он в 1928 г. был слепым, а торговлей занимались якобы три его сына, проживающие отдельно. В 1931 г. под раскулачивание попали 16 дворов, в которых проживало 80 чел. Были высланы за пределы области 54 чел., а 26 чел. скрылись. Позднее в село вернулись лишь 3 чел., остальные остались жить в других регионах
МАМИН ЯКУБ САИТОВИЧ, 25 л., с. Татаро-Никольское. Торговец. Избирательных прав лишен в 1926 г. за торговлю, восстановлен в 1928 г. В 1929 г. был арестован за невывоз хлебных излишков и сопротивление, оказанное при конфискации хлеба, был осужден на 1 мес. принудительных работ. Состоял в колхозе, в сентябре 1931 г. вычищен из него и раскулачен. Семья – 3 чел.
МАМИН АБУРАХМАН ХАСЯНОВИЧ, 39 л., с. Татаро-Никольское. Торговец. Избирательных прав лишен в 1922 г. Имел в своем хозяйстве 8–10 дес. земли, 3 лошади, 2 коровы и молотилку. В 1928 г. привлекался к суду за сопротивление милиции при вывозе хлеба. Сидел 1 мес., после чего был освобожден из-под стражи. Раскулачен в 1930 г. Из села скрылся. По данным сельсовета, вместе с женой и 4 детьми выехал в Ташкент. Всего в семье 7 чел.
МАМИН АБУБЕКЯР, 53 г., с. Татаро-Никольское. Торговец. Избирательных прав лишен в 1923 г. Имущество отчуждалось за невывоз хлебных излишков. Привлекался к суду и был оштрафован. В 1929 г. выехал из села. Семья – 9 чел., трудоспособных – 2.
МАМИН АБУБЕКЯР ТАГЕРЕВИЧ, 1901 г.р., с. Татаро-Никольское. Торговец и владелец ветряной мельницы. Имел в хозяйстве 9 дес. земли, лошадь и корову. Торговал хлебом, мукой и др. сельхозпродуктами до 1930 г. Вступил в колхоз, из которого был вычищен как кулак-торговец в апреле 1931 г. В мае лишен избирательных прав, а в сентябре 1931 г. выселен за пределы края. Семья – 7 чел.
МАМИН ИБРАГИМ НАЗМЕТДИНОВИЧ, 55 л., с. Татаро-Никольское. Мулла. Избирательных прав лишен в 1918 г. Имел в хозяйстве 4–6 дес. земли, 2 лошади, корову, сеялку, веялку и плуг. Привлекался к суду по ст. 61 УК РСФСР за невывоз хлебных излишков. Раскулачен по 3 категории в фев. 1930 г.
МАМИН ИБРАГИМ ЮСУПОВИЧ, 45 л., с. Татаро-Никольское. Торговец. Имел в хозяйстве 10 дес. земли, 2 лошади, 2 коровы. Избирательных прав лишен в 1930 г. за торговлю, но был восстановлен, вновь лишен в 1931 г. Имущество отчуждалось в 1930 г. за невывоз хлебных излишков. Арестовывался органами ОГПУ в 1930 и 1931 гг. Раскулачен в 1930 г., выселен за пределы края в 1931 г. Семья – 5 чел., трудоспособ. – 2.
МАМИН ИСХАК ХОСЯНОВИЧ, 1896 г.р., с. Татаро-Никольское. Торговец. До революции 1917 г. семья имела 12 дес. земли, 5 лошадей, 3 коровы и с/х инвентарь. В хозяйстве применялся наемный труд. Торговал мануфактурой до 1928 г. В январе 1931 г. вступил в колхоз, из которого был вычищен в апреле 1931 г. как кулак и торговец и лишен избирательных прав. В мае 1931 г. по решению районной оперативной тройки по раскулачиванию и выселению был выселен за пределы края как социально вредный элемент. Семья – 5 чел. Отец как кулак был ранее выселен за пределы края.
МАМИН МУСЯ ФАЙЗУЛЛОВИЧ, 23 г., с. Татаро-Никольское. Торговец. Избирательных прав лишен в 1928 г. за торговлю щепным товаром. Имущество отчуждалось в 1930 и 1931 гг. за невывоз хлебных излишков. Раскулачен в 1930 г. Выселен за пределы края по решению райтройки в мае 1931 г. Семья – 5 чел.
МАМИН ТАГИР ШАРАФЕТДИНОВИЧ, 59 л., с. Татаро-Никольское.
ebooksa