Колчака покоробило, что хилый человечек в полудетских синих брючках и кургузом пиджачке фамильярно разговаривает с ним, но он не сделал замечания.
— Продолжаю. В феврале Англии и Франции отдано шестьсот сорок два пуда золота. Вторично тем же странам, да еще Японии отправлено... В марте Япония получила еще пятьсот, Франция — семьсот пудов.„ Американской фирме «Ремингтон Арме» перечислено три миллиона золотых рублей. — Контролер ежал кулачки, покачал ими перед собой.
— Что же вы замолчали?
— Мне больно говорить. Как русскому, мне больно рассказывать о расхищении наших национальных богатств. Вы заключили с американским правительством контракт на поставку оружия. Для обеспечения заказа из кладовых банка пришлось вынуть тысячу двести пятьдесят ящиков и семьсот пятьдесят четыре мешка. Золото вывезено тайно, моему помощнику не позволили даже пересчитать ящики и мешки. Когда он запротестовал, его схватили и увели. Я так ничего и не знаю о судьбе его.
— Это все? — спросил адмирал, пропуская мимо ушей замечание о таинственном исчезновении помощника.
306
Контролер разжал кулачки.
— Нет, не все! Американскому правительству отгружено еще двадцать два ящика с золотыми брусками, семь ящиков платины, тридцать четыре ящика драгоценностей Монетного двора, Горного института...
— Надеюсь, ваш список не бесконечен?
— Все имеет конец, ваше превосходительство... Я обязан доложить: золото также расхищается офицерами из охраны запаса. Недавно было похищено шесть пудов золотых монет чеканки 1791 года.
— Это правда? — медленно и тихо спросил адъютанта Колчак.
— Я уже докладывал об этом печальном происшествии, — тоже тихо ответил Долгушин.
— Офицеры арестованы?
— Офицеры бежали, поиски пока безрезультатны. — Долгушин тут же пожалел, что сказал это.
Колчак ударил обоими кулаками по столу. Вскочил с места, забегал, тяжело дыша, хватаясь рукой за сердце. Долгушин и государственный контролер сторонились, боясь оказаться у него на пути.
— Какой срам! Офицеры из охраны золотого запаса — воры! И это дворяне русские, лучшие представители белой гвардии? Из чего строить новую Россию? Из праха, из тлена? Одиннадцать тысяч пудов! Это безумие, безумие! Что я говорю? — остановился он перед Долгушиным.
— Безумие это, ваше превосходительство,— робко ответил ротмистр.
6
Метель гнала снежные тучи, заносила буераки, заламывала обледенелые сучья, волокла деревья в низкое, косматое небо.
В рёве метели жили и боль, и беда, и тусклая тревога. Белый дым обхлестывал фанерный щит, на котором неслись куда-то громадные черные всадники, вздымая сабли.