— Что ты делаешь в Дудинке? Почему не хочешь в теплые края? — спросил адмирал.
— Обвык на севере, краше края не знаю. Женился ведь я, семья в Дудинке. Живу скудно, но на хлеб промышляю. Песца бью, лисицу серебристую, белого медведя.
— Нуждаешься в чем? — спросил Колчак, испытывая удовольствие от желания помочь Бегичеву.
— Порох, дробь, чай, мука,— стал перечислять зверолов.— Сам понимаешь: север, тундра — взять негде.
— Я прикажу, ты получишь все.
— А мне ведь много надо,— опять простодушно улыбнулся Бегичев.
— У меня есть все.
Бегичев сбивчиво, с болью заговорил:
— Инородцы, как мухи, мрут. Большой голод обрушился на тундру — род человеческий под корень косит. Я за помощью приехал. Услышал, в Омске теперь верховный правитель живет — не знал, что это ты. К нему ехал, инородец-то совсем вымрет...
Бегичев почувствовал: адмирал совершенно равнодушно слушает его. Замолчал, стряхнул пепел со своих колен на пышный ковер.
— — Не могу я помочь туземцам,— сказал адмирал. — Я веду войну против большевизма, на учете каждый фунт хлеба.
— Но ведь тундра вымрет от голода!
— Сибирь вымирает на войне ради России,—грустно возразил Колчак. .
— Война русских против русских! Такая война—болезнь ума. — Бегичев встал. — Ты, чай, денег-то не сосчитаешь, тебе изо всех стран всякие грузы шлют, а для охотников муки нет, пороху нет? Мне самому ничего не надо. Прощай, Александр Васильевич!
После ухода Бегичева адмирал долго и мрачно молчал. Упрек Бегичева, что он не сосчитает Денег, уколол в самое сердце. Адмирал- вызвал Долгушина.
— "Позовите ко мне государственного контролера.
В последнее время он расточал золото целыми вагонами. А все же — сколько истратил? Одну, две, три тысячи пудов? Может, четыре? На этой цифре он остановился: больше казалось невозможным, немыслимым.
Государственный запас был особой заботой адмирала: при таком чудовищном количестве золота он чувствовал себя уверенно, прочно, незыблемо. Когда богаче всех, можно с кем угодно разговаривать на равных или в повелительном наклонении. «Что брг с тобой ни случилось, ничего дурного не произой-
дет, пока у тебя почти все русские драгоценности»,—уверил себя Колчак с той минуты, когда государственный запас оказался в его руках.
б
ebooksa