Члены особого совета нетерпеливо взглядывали на стенные часы. Десять утра. Верховный правитель почему-то запаздывал,
Колчак вошел в тридцать минут одиннадцатого, взвинченный, чем-то недовольный, с оскорбленными глазами. Легким кивком головы поприветствовал всех и тотчас заговорил:
— Времена политического романтизма прошли, мы стоим теперь перед самой грубой и трезвой реальностью. Над пропастью мы стоим с той минуты, когда красные ворвались в Сибирь. Всюду у нас заговорщики, в тылу нашем мятежи, правительство блуждает в тумане — вот результат челябинского поражения...
Адмирал перевел тяжелый взгляд с лысых, пышноволосых, прилизанных голов на мраморный бюст императора, продолжал глухим, некрасивым голосом:
А как я был уверен, что наши знамена не склонятся перед большевизмом. Увы, я ошибся...
И уже свирепо оглядел членов совета.
— Война не присяжный поверенный, господа! Война не руководствуется уложением о наказаниях, ее правосудие не всегда понятно. Она признает только победу, только удачу. Горе побежденным— вот ее символ веры. Но война прекрасна, несмотря на все страдания и горе. Я страстно хочу гибели большевизма, потому что социальная революция в России — бессмысленная вспышка классовой злобы. Но всегда мало одних желаний! Спасти Россию от большевизма, анархиши бесславия остается нашим святым и великим долгом.
Адмирал подошел к карте военных действий, постучал цо синим жирным стрелам, направленным на Москву.
— История преподала нам жестокий урок под Челябинском. Но история за нас, на ее весах мы более тяжеловесны, чем красные. Везде сейчас наступают мои армии: Деникин-идет на Москву с юга, Юденич стоит у ворот Петрограда. Англичане— 1 доблестные союзники наши — крепко держат русский Север, поляки теснят большевиков. За нами необозримые просторы Сибири и Дальнего Востока, у нас боеспособная армия, она будет упорно сражаться и одерживать победы. Нам не хватает только исконно русского патриотизма, сознания ответственности перед Россией и своим будущим...
Колчак забросил руки за спину, качнулся на носках.
Я могу быть недоволен вами, вы — мной, но всеми нами недовольно время. А время — мера успеха. Поспевающий во времени всегда побеждает. Нам нужен всего-то месяц, чтобы дождаться полной победы на всех фронтах. Но, дожидаясь побед на западе, нужно дать красным сражение на востоке. Я объявляю новую мобилизацию, укреплю тыл, обновлю командование. Табуны бездельников с погонами и без погон пасутся по теплым местечкам я погоню их на фронт. Генерал Дитерихс проповедует идею мусульманских священных дружин, добровольческих земских ратей. Где ваши дружины, где ваши рати?.. Создавайте их из кого угодно — из татар, бурят, киргизов,—пусть только они защищают свой скот и своих жен от красных.
Колчак вернулся к столу, нашел среди бумаг пергаментные, расписанные пышными арабскими буквами листы. Шелковые шнуры придерживали прикрепленные к листам сургучные печати.
Я ищу новых союзников и не сомневаюсь, вы, господа, одобрите эти грамоты эмиру бухарскому, хану хивинскому. Я посылаю к ним князя Голицына и генерала Рычкова — пусть азиаты дадут мне солдат. Я возвожу эмира в ранг русского
принца, хану присваиваю чин русского генерала. Вы скажете: пока послы доберутся до Бухары, война кончится, или мы победим красных, или они нас,—так стоит ли связывать себя дипломатическими договорами? Но договоры заключают иногда и не исполняют, все зависит от обстоятельств. Еще я посылаю на Украину ответственное лицо для формирования особой дивизии из находящихся там сибиряков. Она будет пробиваться • в Сибирь через Кавказ и Туркестан. Отныне военно-полевые суды руководствуются моим указанием: если арестовано сто подозреваемых в большевизме, десять расстреливается немедленно. Расстрелы без суда расшатывают закон, зато укрепляют мою власть.
Он так пристукнул по столу кулаком, что прозвенел серебряный колокольчик.
— Сто тысяч союзных войск находятся в Сибири. Пришли, казалось бы, помогать мне, но благодушествуют в тылу. Поляки стоят в Новониколаевске, итальянцы столпились в Красноярске, американцы любуются Байкалом, чехи расположились в поездах от берегов Оби до Ангары. Одним словом, союзники охраняют нас сзади, никто не бережет нас спереди...
Колчак коротко усмехнулся, обнажая белые плотные зубы.
— Союзников не радуют общерусские радости, не печалит общерусское горе. Американцы убеждены — русский порядок не стоит костей и одного их солдата. Чехи — эти перманентные заговорщики— вступают в тайные отношения с моими врагами. А французы говорят: «Колчак — хороший человек, но если найдется человек получше, то будет еще лучше». Одни англичане мои добрые друзья, но их здесь слишком мало. Посоветуйтесь, господа, и дайте мне рекомендации, что еще можно сделать для быстрой победы. Господин Пепеляев, прошу вас ко мне. — Адмирал повернулся и вышел, хлопнув массивной дверью.
В кабинете он сказал Пепеляеву:
— Хочу заменить Вологодского.
ebooksa