— Ты рассказывал, я слушал. Теперь выслушай меня,—• осердился Виктор Николаевич. — Нет причудливее вещи, чем женский каприз. Со мной приключилась историйка в еще добрые старые времена. Познакомился с одной семейкой, он—* чиновник министерства финансов, она — синеокая милочка. Розанчик в самом тревожном бальзаковском возрасте. Ну, гуляли мы, на луну любовались, мололи чушь несусветную о платонической любви, а ее сухарь где-то с кем-то в преферанс резался. Однажды вечером синеокая просит, чтобы я в окно одного домика заглянул, подсмотрел, не гуляет ли ее финансовый туз.
Если да — то она отомстит мужу тем же самым! Меня опалило от предвкушения счастья, прямо-таки походным шагом ринулся к злополучному домику, а там окно распахнуто, ветерок занавеску покачивает, с нею и тень загулявшего финансиста. Я — к синеокой, она меня под руку и обратно. Увидела мужа — и ко мне...
Под окном раздались звучные шаги, скрип снега, женский смех.
— Еще кого-то бог несет, — решил, вставая со стула, Блейд.
В факторию вошли Каролина Ивановна, Феона, Донауров.
— Не ждали? — ломким с мороза голосом спросила Каролина Ивановна.
— Они землю, золото и души свои проигрывают, есть причина полюбоваться таким зрелищем,— сказала Феона.
Блейд снимал с женщин шубки, Тюмтюмов прятал порожние бутылки, только Виктор Николаевич сидел недвижно, зажав между пальцами сигару. Феона равнодушно скользнула по нему счастливыми сияющими глазами.
— Вы сегодня опустошительно хороши,— пробасил Тюмтю-ков, целуя ручку Феоны.
— Начинайте снова игру,— приказала Каролина Ивановна, вынимая шелковый, расшитый бисером, кошелек.
— Вся-то наша жизнь — игра,— пропел Дуглас Блейд, распечатывая свежую колоду карт.— Предлагаю покер...
— Чует мое сердце — играю в последний раз, ибо живу в страхе перед вселенской катастрофой,— пошутил Тюмтюмов.
— Послушать вас, так и Россия завтра погибнет, — возразил Донауров.
— Она, матушка наша, погибла еще вчера. Как подожгли ее большевики с четырех сторон, так и сгорела дотла. Одни головешки ДЫМЯТСЯг-
— Раскаркался, будто ворон. Каркает — и все о политике, а при дамах дурно ворошить политические темы, — с сердцем сплюнул Софрон Сивцов.
Игра возобновилась. Банк держал полковник; звякание золотых самородков, шелест ассигнаций смешивались с азартными восклицаниями. Главным противником полковника был Блейд и Донауров, но Андрей скоро проигрался. Опростав карман, он растерянно поглядывал на Феону: та молчала, насупив брови.
— Делайте вашу ставку! — напомнил Виктор Николаевич.
— Отвечаю золотоносным участком,— спазматическим голосом объявил Андрей.
— Принято! — Полковник играл в покер с тонким расчетом на неустойчивую психологию противника. Он увеличивал ставки, словно понукая Донаурова следовать его примеру против собственной воли и желания. Жесткие правила покера—•
азартнейшей и любимейшей игры богатых американцев — бросали невыдержанных игроков в безоглядную авантюру.
ebooksa