– Это мой стул. Убирайся.
– Сядь, – он указал на место, где сидел старик.
– Тут занято, – так, может прямота поможет сдвинуть его прекрасную задницу? – Слушай, стул, на котором ты сидишь, имеет для меня особую ценность. Очень важно, чтобы ты вернул его туда, откуда взял – на место рядом с тем очень-угрюмым-ирлашкой. – По экспрессивности его лицо могло бы сейчас запросто поспорить с камнем – и немало выиграть. – Чего завис?
– В нем твоя магия, – ровно произнес незнакомец.
– Хорошее предположение. Ну, положим. Поэтому я и неравнодушна к нему.
– Это не предположение. Я ощутил ее, как только вошел в бар. Почему, думаешь, я взял именно этот стул?
Все тело мое покрылось гусиной кожей. Я застыла с открытым ртом.
Лишь чрезвычайно могущественные персоны могли ощущать магию, оставленную на предметах, таких как, например, барный стул. И эти чрезвычайно могущественные персоны обычно не относились к сексуально-магическому типу.
С чем же я столкнулась? Почему не сбежала сразу после той несостоявшейся аварии?
– Не знаю, почему ты его взял, – заявила я. – И я еще много чего не знаю. Зачем ты здесь? Зачем потащился за мной вчера? Почему озадачился разыскать меня и оставить одеяло, даже не подписавшись? Зачем вообще ты его купил? – Я подняла руку. – Не торопись. Вопросов-то много.
Сочные губы дрогнули, сложившись в полуулыбку.
– Я взял его, потому что мне нравится ощущение твоей магии. Я хочу чувствовать, как она вибрирует в тебе в тот момент, когда твои губы сомкнутся вокруг головки моего члена.
Я задохнулась. Пульсация становилась все настойчивее. В его глазах явно плясало желание.
И он так чертовски сексуален.
Я боролась, стремительно теряя контроль над реальностью.
Я стиснула зубы, отгоняя последнюю предательскую мысль. Кажется, я влюбляюсь. Ненавижу. Ненавижу почти так же сильно, как когда не слушаю себя.
– Поздравляю, главный приз за грубость достается тебе, – выдавила я, пытаясь казаться невозмутимой. Хищникам нравится погоня. Нельзя дать ему понять, что он меня пронял.
Или насколько крепко он меня пронял.