Десятки тысяч экземпляром разлетелись, как горячие пирожки. То ли халява сыграла роль, то ли СМИ перегнули палку. Пришлось ещё дважды перегружать станки страны и временно отказать Китаю в поставке не переработанной древесины.
— Вот так вот, Антоха, и становятся знаменитыми. — Обронил я незримому брату. Он всегда рядом со мной. Пусть даже в мыслях. — Талантам надо помогать. Живи в сердцах людей, поэт.
Ну, теперь я мог вздохнуть спокойно. Не все деньги на себя. Кое-что и в культурный фонд. Работа сделана, а теперь за город. В особняке я ещё не был. Вдруг там снега до крыши? Должен же я когда-нибудь все подвластные земли объезжать.
Барин я или не барин?
— Вот он твой дом, — обронил хриплый, прокуренный голос таксиста.
Хилый, избитый жизнью мужичок впился глазами в окно, поглядывая искоса на мою невзрачную одежду. Сопоставлял, сравнивал. Наверное, его неплохо клинило от этого процесса.
— Ничего себе громада. — Он повернулся, обдавая куревом залихвацких сигарет «Тройка». — Папашкин дворец? Ты не похож на сына олигарха.
— Что вы, что вы. Я всего лишь сын прораба, работающего здесь. — Спокойно ответил я, стараясь, чтобы челюсть держалась на месте. Сам краем глаза оценивал размах участка.
Таксист сплюнул и, перебирая всю накипь русского языка, погнал машину назад. А я застыл перед железными воротами в два моих роста, разглядывая верхушку третьего этажа «дачи», что вроде бы как крыша, но далеко не чердак. Не хватало только спутниковой тарелки. И ясно почему — всё так же опасались излучения.
Кирпичный забор с железными шпилями поверху, что как шампура насадят на себя любого неловкого охотника за наживой, был засыпан снегом почти до половины. Минут десять ушло на отвоевание простора для двери, чтобы просто войти на территорию.
Ботинками и перчатками кое-как разгрёб застывшую глыбу с ледяным панцирем, и пальцы добрались до электронного замка. Приложив ключ, как на домофоне, магнитный замок без писка щёлкнул, пуская меня внутрь.
Внутренняя территория сантиметров на сорок рад землёй представляла собой ледяную пустыню. Зима была снежная, сугробов хватало. Когда-нибудь ходили по зыбучим пескам? Тоже самое, только с незримыми кочками — где-то крепче, где-то обманчиво крепче. Пока я по наледи по-пластунски пробирался до двери, успел дважды окунуться в мечту любого человека, что бредёт по Сахаре третий день подряд.
Сигнализацию на двери отключал, исчерпав положенное время. Надеюсь, охрана не приедет. Сложно будет объяснить кто я, если в досье конторы сигнализации не значиться новый наследник. А у меня оружие при себе.
Добравшись до двери, довольно оглядел проложенный путь и присвистнул. Да уж, воров и мародёров здесь точно не наблюдалось. Истлевших костей на заборах или присыпанных снегом бугорков с чередой провалов не находиться. Радует. Только приписка себе на будущее: почаще бывать во владениях. Любых.
Голод начал терзать раньше, чем разобрался с ключами входной двери.
Надеюсь, припасы у них здесь имеются. До ближайших магазинов путь не близкий. Особенно по сугробам. В противном случае придётся грызть мебель, лизать стены, хрустеть паркетом. Вариантов много — изобилие.
Но пока камин не растоплю, есть не стоит. Если наесться на холоде и в холоде оставаться, разморит на сон. Уснуть в продрогшей усадьбе меня не прельщало.
Миновав прихожую и едва не приняв обувную кладовку за отдельную комнату, оказался в огромном зале. Простор, уют и покой. Здесь не было бытовой техники, хотя я бы не отказался сейчас включить акустическую систему погромче. Послушать что-нибудь потяжелее в звенящей тишине мёртвого дома самое-то. Позвонить в какую-нибудь фирму, чтобы привезли? Ладно, успею… если не замёрзну.
И почему не устроили центральное отопление, если уж отгрохали такой дом?
Больший объём залы занимала мягкая мебель и огромный персидский ковёр. Хотя если честно, я едва отличу персидский от таджикского или китайского. Это же не речную рыбу по видам различать. Каждому своё.
ebooksa