В этом городе с издательствами худо. Главный редактор по возрасту годился в отцы Сталину. Скрип коридора его ничуть не смущал. Видимо по той простой причине, что он его не слышал, как впрочем, и тот факт, что я вошёл и стою на пороге в ожидании.
Постояв секунд пятнадцать на входе, я приблизился и сел напротив. Старик дремал, уткнувшись в томик «Капитала». Он почти свесил голову на грудь, но подбородок не касался шеи, зависнув в промежуточном положении где-то на середине.
— Слава Советскому Союзу! — Рявкнул я, перебирая в руках листы, словно перед выступлением.
Дед не подскочил, как ожидалось, лишь вяло приподнял голову. Тяжёлый взгляд из-под густых бровей прошёлся по мне вскользь, ушёл на портрет Ленина на стене у двери. Скрипучий, дремучий голос докатился тяжёлым басом, словно говорил могучий дуб или ржавый робот:
— Да ты хоть знаешь, что мы потеряли?
— Не знаю, и знать не хочу, — обрубил я и добавил. — Прошлое в прошлом. Я родился и вырос в России, а потому мне ваши фетиши [8] непонятны. Давайте о деле, как говорят в наших рыночных отношениях.
— Конечно, кто старое помянет — тому глаз вон, а кто забудет тому оба. Но что вы всё постоянно это о деле, деле, деле? Только и слышу каждый день, — вздохнул старик. — Ну, давай, читай.
Читать? Чего читать-то? Не я ж поэт. С другой стороны, поэту уже не до чтения, придётся мне. Набрав в грудь побольше затхлого кабинетного воздуха с примесью пыли, в три раза большей, чем у меня дома, я начал, едва не закашлявшись:
— Любопытно, любопытно. — Хмыкнул старик. — И много у вас на это ушло?
— Чего ушло?
— Ну, даже не знаю. Времени, бумаги, мысли. Терпения, наконец.
— Это не у меня ушло, это у него ушло, и сам он ушёл, просто понимаете…
— Ушло и, слава богу, молодой человек. — Прервал, не дослушав, редактор. — Пусть идёт себе другой дорогой, а вы спортом займитесь.
Как говорится: «Мы ехали, ехали и, наконец, приехали».
Молча достал пачку, послюнявил палец и начал отсчитывать. И кому? Этому комуняке с мыслями о боге? Неправильный какой-то человек. Надо либо одно, либо другое. Если стоять одной ногой там, а другой там, то обязательно порвёшь штаны.
— Ты мне это дело брось! — Подскочил старик. — Буду я из-за тебя ещё позволять деревья рубить. Это ж сколько берёзок на такую чушь пойдёт.
Пулю ему вогнать в лобешник что ли? Никто и не заметит. Судя по пыли на полу, в кабинет этот заходит только он сам.
— Ну ладно, тогда манускрипты свои читай, умник, — я кивнул в сторону полных собраний сочинений Ленина в количестве пятидесяти штук и вышел, не дожидаясь ответной реплики.
М-да, в нашем городе с творчеством как-то не очень. То ли дело Москва, Санкт - Петербург. Там крупные издательства. Нечета этим загибающимся «очкарикам».
Злой и разбитый, причитая на советские постулаты, я побрёл по улице сквозь поднимающуюся метель. Погода словно прочла всё, что накопилось на душе, и решила выплеснуть наружу, вздыбив могучими ветрами в небо.
ebooksa