Сверх

— Сильно!

— Да, неприятно.

Хотелось спросить, что это вообще за металл такой, откуда его берут, но понимал, что это совсем не ко времени. На лестнице уже слышались шаги — получается, наша Маша засекла хозяина квартиры еще до того, как он в подъезд вошел.

— Приготовились. — одними губами произнес наставник, когда шаги замерли перед дверью, и послышался скрежет, вставляемого в замочную скважину ключа.

Я не стал полностью переходить в боевую форму. Только "подрос" на голову, да в плечах раздался. Ровно до того объема, чтобы свободная рубашка натянулась на выросших мышцах, но не порвалась. Все-таки "учебный лагерь" дал мне кое-что. Я гораздо лучше контролировал свою способность.

Дверь открылась и свет с лестничной площадки осветил фигуру молодого человека. Русского, довольно высокого, но при этом худого, как каланча. По моему лицу тотчас мазнуло легким ветерком — это Герман активировал поле, которое должно было прижать подозреваемого к полу.

Так и произошло. Нескладный контур мужчины смялся, будто бы был бумажной фигуркой, на которую опустилась невидимая ладонь. Раздался стон — вряд ли это приятно, когда тебя неведомая сила в пол впечатывает — и я, не тратя времени, бросился вперед. Подмял задержанного, завел одну его руку за спину, и… взлетел.

Другая сила, совсем не такая аккуратная и бережная, подняла меня в воздух и от души приложила о верхнюю часть дверного косяка. Позвоночник от удара будто бы выгнуло в обратную сторону, но выращенные мышцы сработали, как амортизаторы, гася урон. Обычный человек от такого бы хребет поломал, а я только крякнул от резкой боли, и тут же постарался себя зафиксировать.

Растопырив руки и ноги, я попытался физической силой противодействовать той, что продолжала вминать мое тело в косяк. Получалось с трудом — давление словно бы нарастало с каждой секундой. Бросив взгляд на Германа, я заметил изумление на его лице. Вместе с напряжением — он тоже продолжал бороться на невидимом мне уровне.

Мысль превратится в Халкова, я отмел сразу. Громила слишком велик, я попросту застряну в двери и лишу себя маневренности. Правда, при выросшей массе тела, я мог бы просто раздавить пожаловавшего домой телекинетика. Но "старшие товарищи" настаивали на том, чтобы подозреваемый остался жив.

— Менты поганые! — наш подозреваемый, в это время поднимался с пола, и нещадно матерился. Одну руку он держал над головой, будто удерживал потолок и приклеенного к нему меня. Другую — вытянул в сторону Германа.

С кухни выскочила Маша. Двигалась она быстро и как-то необычно. По коридору, который выводил с кухни к Герману, она как-то проскользила, оттолкнулась от пола, прыгнула на стену, а с нее, сгруппировавшись, как кошка, на нашего противника. В ее левой руке, зажатый обратным хватом, поблескивал кухонный нож.

Сверх попытался перехватить ее в полете, но руки у него было только две. А его способность, кажется, работала именно в связке с указываемым направлением. И убрав руку от Германа, он тут же получил воздушный удар от него.

Пошатнувшись, он тем не менее, устоял на ногах. Вряд ли потому, что Герман был слабее его. Просто кэкээсник не бил в полную силу, желая сохранить противнику жизнь, а тот, как раз, подобными сантиментами голову не забивал.

Простоял, тем не менее, он недолго. Проскользнувшая под его рукой Маша, приземлилась на пол прямо между его ног, и без жалости полоснуло острым лезвием по внутренней поверхности бедра.

Вскрик, брызнувшая из распоротой ляжки кровь, и телекинетик, потеряв равновесие, упал на одно колено. Руки, при этом, он на инстинкте убрал, и буквально сразу после этого, на него обрушилось полтора центнера живого веса.

Больше он сделать ничего не успел. Еще в падении, я смог нацелится на кисть его правой руки, и сразу же обернул вокруг нее ленту "подавителя". Сразу после этого, сверх завыл на одной ноте. А после того, как я нацепил на него второй браслет, вырубился.

Ну, неплохо вышло, я считаю. Настоящая командная работа. Сознательно, я не лез на первые роли, догадываясь что в первых рядах Герман поместил меня именно для этой цели — принять первый удар и отвлечь на себя внимание. Сейчас, поднимаясь с поверженного противника, я понимал, что мог и один его взять. Достаточно было только в боевую форму перейти. Но при этом, гарантировать сохранность подозреваемого, я бы не смог.

— Один есть. — тем временем произнесла Маша. — Второй убегает.

Черт, точно. Она же с самого начала говорила, что в квартире было два сверха. Из-за их близкого родства, она как раз и не могла определить, с каким типом нам предстоит столкнуться. По той же, вероятно причине, второго почувствовала только сейчас, когда телекинетик потерял сознание.