В главе 3 мы наблюдали переход от менталитета Ахилла к менталитету Одиссея. Это движение к сознанию, похожему на то, что мы имеем сегодня. У Ахилла нет ни тоски по прошлому, ни планов на будущее. Все, чего он желает, — слава в настоящей битве. Чтобы достичь ее, он полностью подчиняется приказам Афины.
Ахилла ведут чужие голоса, а Одиссей часто разговаривает сам с собой и меняет ход событий, когда это ему подвластно. Ахилл просто реагирует на раздражители — Одиссей предвосхищает ситуации и заставляет будущие события подчиняться своему желанию. Он понимает, что чувствуют и думают троянцы, знает их верования и историю. Одиссей предвидит, что огромного деревянного коня они воспримут как подношение греков богам за возможность благополучно вернуться домой. Кроме того, Одиссей уверен, что троянцы втащат коня в неприступный город как удивительный военный трофей. Учтя это смоделированное будущее, Одиссей и прячет внутри греческих воинов, которые должны открыть ворота Трои.
Иногда Одиссей обращается за помощью к богам, но побеждает в войне не благодаря божественному покровительству, а за счет способности заглянуть в себя, представить себя на чужом месте. Он допускает, что разум троянцев не отличается от его собственного и что они должны реагировать на подношение определенным образом. Одиссей вооружился теорией разума, смоделировал, что думают и чувствуют другие люди, и благодаря этому ему удалась военная хитрость: нужно было только решить, что троянцы психологически подобны ему, даже если они не знают того, что знает он.
Повествование Гомера о Троянской войне, возможно, описало конкретную осаду в XII веке до н. э. города в Анатолии, но нельзя исключить, что оно является обобщенным повествованием о многочисленных микенских набегах на Малую Азию. Однако в любом случае это важное свидетельство обширного цивилизационного краха, ознаменовавшего конец бронзового века и начало железного.
Всего за 300 лет в Афроевразии на время или окончательно исчезли могущественные города-государства и целые империи, включая Трою, Кносс, Микены, Угарит, Мегиддо, Вавилонию, Египет и Ассирию. Перенаселенность, все более смертоносное оружие, учащение войн, морские нападения, миграции, падение уровня образованности, смертельные эпидемии, нехватка продовольствия и голод, социальный хаос нарушили божественные планы. Архаичная система веры в богов, имеющая палеолитические корни и тысячелетнюю поддержку суеверий, начала рушиться.
В ситуации глубокого социального кризиса толкователи снов уже не могли дать удовлетворительных комментариев к бесчисленным и все более непредсказуемым проблемам. Смесь многогранных, сложных вопросов этих обществ перестала решаться при помощи старой сухой трехчастной формулы, возродившейся в последующие времена: «Убивать, выживать, размножаться».
Цари и полководцы лишились возможности руководить своими действиями, так как больше не могли слышать мудрые голоса обожествленных предков. Распространение письменности еще сильнее подорвало нейронную реверберацию божественных мемов, и слово стало как бы само перемещаться во времени и пространстве, обращаясь непосредственно к читателю. Причем ему для понимания прочитанного не нужно было вызывать у себя галлюцинации и слышать сверхъестественные голоса.
Литература конца бронзового века содержит множество записей о людях, оплакивающих молчание богов. Божественные голоса, ранее повелевавшие людьми, умолкли, и представители человеческого рода остались наедине с собственным разумом. Только после этого краха (около 1200–800 годов до н. э.) началось осевое время и пробудилось человеческое сознание, похожее на современное.
Когда Александр Македонский совершил в 326 году до н. э. поход на север Индии, уже развивались общие представления о религии, государственном управлении, торговле, деньгах, литературе, а также индоевропейские и афроазиатские языки. С тех пор мы приобретали все больший рациональный контроль над миром, а люди, видящие сны, стали утрачивать тесную связь с онейрической реальностью. Постепенно мы стали замечать странность и неловкость там, где раньше были лишь очарование и тайна.
И дело было вовсе не в том, что сны быстро и полностью утратили свой мистический статус. На протяжении всего античного периода ночной оракул занимал видное место в частной жизни и государственном управлении — это наглядно демонстрирует вся греко-римская культура. Показательные сны самого Юлия Цезаря и его жены Кальпурнии в ночь перед его убийством, имевшие очень большое значение для политической организации Рима, были по-своему пророческими: метафорическое восхождение на небеса к Юпитеру, экстаз и сублимация мирских забот; ужас женщины перед конкретностью, идеальным предзнаменованием и жестоким пророчеством — «сон-теорема», согласно богатой терминологии Артемидора.
Вера в предсказательную силу снов присуща не только вымершим или так называемым примитивным обществам. По сей день и в городе, и в деревне хватает тех, кто готов трактовать сон как предостережение или предчувствие — в вопросах женитьбы, поездок, дорогих покупок или продажи недвижимости, заключения контрактов и денежных ставок.
В Бразилии делать ставки в азартной игре
Пауло Роберто да Силва, 46-летний предприниматель, каждый день играет в Jogo do Bicho… В воображении этого игрока все может превратиться в животное. «Я вижу сон о чем угодно, воплощаю сон, потом прихожу и играю. Все служит источником вдохновения для моих ставок, даже облака в зависимости от их формы… Однажды я даже выиграл 1200 реалов и надеюсь сделать это снова».
Подобная вера в знаки, получаемые во сне, никоим образом не ограничивается рабочим классом. В конце 1913 года Юнг ехал навестить родственника под Цюрихом. Психиатр уснул в поезде, и ему явилось тревожное вид
Десятилетия спустя Юнг испытал необычайное дежавю: анализируя сны пациентов-немцев, он предугадал возвышение Гитлера и катастрофическое господство нацизма. Описания этих снов позволяют предположить, что развитие культуры предсказуемо, поскольку она веками обновляется за счет архетипических мемов. Юнг на эту тему писал следующее:
Я был уверен, что в Германии существует некая угроза, очень большая и катастрофическая, и я знал это только благодаря наблюдению за бессознательным… Когда вы наблюдаете за своим внутренним состоянием, вы видите движущиеся образы, мир образов, обычно воспринимаемый как фантазии, но эти фантазии — факты. Это факт, что у человека есть такая-то и такая-то фантазия, настолько осязаемый факт, например, что, когда у человека появляется такая-то фантазия, другой человек может потерять жизнь… Все было фантазией с самого начала, а фантазия имеет собственную реальность, о которой нельзя забывать, фантазия не есть ничто, она, конечно, не осязаемый предмет, но тем не менее факт… Психические события есть факты, реальность, и когда вы наблюдаете поток образов внутри, вы наблюдаете одну из сторон мира — мира внутри себя.
Если внутренний мир так же реален, как и внешний, то и вещие сновидения необходимо рассматривать как факты природы. Но это не означает, что и их толкования так же естественны. Отрицать эффективность вероятностного толкования так же рискованно, как и безоговорочно верить в его пророческую силу.
Как сообщали СМИ, Флорин Кодряну, живший в Англии и страдавший от повторяющихся ночных кошмаров румын, увидел сон об измене жены и в ярости задушил ее. Суд не счел такой мотив преступления убедительным и в 2010 году приговорил ревнивца к пожизненному заключению.
В рамках исследования, проведенного в Университете Карнеги — Меллона и Гарварде, большинство опрошенных засвидетельствовали реальное воздействие снов на их повседневную жизнь, на принятие решений и социальные отношения. В 68% случаев это влияние оправдывалось верой в предсказательную возможность снов.
Респондентам предлагалось представить, что у них есть билет на самолет. Изменили бы они свои планы, столкнувшись с четырьмя сценариями: если их предупредят о возможном теракте; если у них во время бодрствования появится навязчивая мысль о возможной авиакатастрофе; если они увидят сон на ту же тему; если прочитают об этом в газете? Большинство опрошенных заявили, что, вероятнее всего, отменят поездку после сна об авиакатастрофе.
ebooksa