— Для ансамбля песни и пляски такой, может, подошел бы. А для службы — кишка тонка...
Именно этот самый Зубрилин, на удивление всей роте, вскоре стал первым дружком Антона. И началась у них дружба, казалось бы, с пустякового случая.
Как-то вечером Антон увидел Зубрилина в ленинской комнате. Тот сидел за столом и грустно смотрел на свои карманные часы, которые славились на всю роту точностью хода. Потом приложил их к уху, встряхнул, опять приложил и, безнадежно махнув рукой, сунул в карман.
— Не идут? — спросил Антон. — Давай починю!
— Видели таких мастеров, — сердито буркнул Зубрилин. — Это тебе не телега.
— Да покажи-ка, не испорчу, — настаивал Антон.
Зубрилин неохотно протянул часы. Антон открыл крышку, сел ближе к свету, долго рассматривал механизм. Потом достал из бумажника бритвенное лезвие, острым уголком тронул какой-то винтик и, покрутив заводной ключ, плотно закрыл крышку. Не глядя на часы, небрежно протянул их Зубрилину:
— Возьми!
Зубрилин приложил часы к уху и с недоумением посмотрел на Антона. Часы шли... И если бы эти часы могли не только отсчитывать время, но и измерять теплоту человеческих чувств, они бы показали, что в душе хмурого, неприветливого Зубрилина родилось дружелюбие и доверие к Антону Никиткину. Впрочем, командир отделения сержант Стамеска, человек опытный и практичный, заметил дружбу между двумя солдатами и направил ее на пользу службы. В дозор, в разведку или в наряд на кухню — везде он старался посылать рядовых Никиткина и Зубрилина в паре. Это не очень нравилось другим солдатам, ибо каждый был не прочь и на занятиях, и в наряде быть вместе с веселым и покладистым Антоном. Но законом жизни в армии является приказ командира, поэтому все было так, как приказывал командир.
Шло время, постепенно стиралась грань между старослужащими и молодыми солдатами. Антон Никиткин уже знал солдатское ремесло не хуже своего дружка Зубрилина, и никто этому не удивлялся.
Но все были крайне поражены, когда однажды в воскресенье, получив увольнительную, Антон заявил товарищам, которые тоже увольнялись в город, что он должен поездить сегодня по Ленинграду один, без свидетелей. Даже Зубрилина отказался взять в компанию.
— Ясное дело: с девушкой познакомился!
— Боится, чтобы не отбили.
— Да и совестно перед товарищами, что Вареньку свою позабыл, — высказывали солдаты разные предположения.
А Антон, плутовато поводя глазами, тихо посмеивался и суконкой тщательно натирал сапоги...
В казарму Никиткин возвратился вечером. Солдаты еще не спали и занимались своими делами. Он весь сиял от удовольствия.
— Вот красота, ребята! Сказка!
Антон вынул из кармана и рассыпал на столе пачку цветных открыток с видами Ленинграда.
— Смотрите! Вот!
Когда солдаты посмотрели открытки, Антон роздал сделанные по заказу друзей покупки: одному — мундштук, второму — новые погоны, третьему — гуталин.
ebooksa