В ответ девушка только громко всхлипнула и попыталась уйти, но я схватила ее за плечо. Ей был больно, я это чувствовала. Мой дар жизни сделал меня слишком чувствительной к чужим страданиям, я с одного взгляда могла определить, что человеку или животному больно, даже если он не подает вида. Здесь же итак все было очевидно.
— Меида, скажи мне, что с тобой? — видя испуганный взгляд девушки, я старалась говорить как можно мягче. Я могу вылечить любую ее хворь, но для этого я должна знать, что и где у нее болит. И если рану я увижу сразу, то больной живот или голову я не могу распознать.
Служанка опасливо оглянулась, и меня осенило. Мы стояли возле покоев короля, а за спиной девушки была массивная дверь в покои правителя. Кровь отхлынула от моего лица. Я вспомнила, как король Леон воткнул нож в живот прислужнице только чтобы проверить, действительно ли у меня есть дар жизни. Правитель был безумен, и его безумие подкреплялось вседозволенностью власти. Он мог сделать с Меидой что угодно.
Я схватила девушку за руку, и потащила за собой по коридору. Меида громко всхлипывала, спотыкаясь на каждом шагу. Достигнув двери собственной спальни, я втолкнула несчастную в комнату.
— Здесь нас никто не услышит, скажи мне, что Леон сделал с тобой?
— Ты… вы… я не могу… — служанка вытирала слезы, которые градом катились из ее глаз. Я взяла ее за плечи и посмотрела прямо в глаза.
— Я могу помочь тебе. Но ты должна сказать, что у тебя болит, — настойчиво потребовала я. Меида осторожно высвободилась, каждое движение причиняло ей боль. Она молча начала стягивать с себя платье, и я ужаснулась при виде картины, что мне открылась. Все тело девушки было покрыто огромными синяками, тут и там виднелись ожоги.
— Боги, пусть заберет его Бездна, — невольно воскликнула я. Я уложила Меиду на постель. — Я не буду тебе врать — будет больно. Но ты должна быть сильной. Потерпи.
— Не больнее, чем это, — горько ухмыльнулась несчастная.
Я вызвала искры и стала по очереди прикладывать их к синякам и ожогам. Меида стиснула зубы, но не проронила ни звука. Слезы текли рекой по ее щекам, но она стойко переносила лечение. Ушло много времени, прежде чем я закончила. От повреждений не осталось и следа, только россыпи искр сверкали на месте ожогов.
— Почему вы помогли мне? — Меида на трясущихся ногах поднялась с постели. — Я плохо относилась к вам. Смеялась над вашей внешностью, оскорбляла. Но вы все равно вылечили меня.
— Разве могла я оставить тебя в таком состоянии? — я отвела глаза. Женщинам слишком часто приходится страдать по вине мужчин. Я как никто другой понимала ее боль в тот момент.
— Спасибо, — Меида с трудом опустилась на колени и поцеловала мои руки. Я смущенно отдернула их.
— Не нужно, это лишнее.
Служанка кивнула и поднялась. Больше я не видела в ее глазах было презрения. Теперь там сияла благодарность. Уже на выходе, она обернулась и тихо сказала:
— У короля ужасные предпочтения в постели. Не все девушки смогли сами покинуть его спальню. Мне повезло, он был добр сегодня, — голос Меиды дрогнул, и мое сердце сжалось. — Принц Теаронир был бы лучшим королем. Меня могут казнить за эти слова, но я ненавижу безумца, что сидит на нашем престоле.
Не дав мне опомниться, Меида выскочила за дверь.
13
Теар
Шанти ревновала, я это чувствовал. И хотя я никогда особо не хранил ей верность, в этот миг я почувствовал себя нашкодившим мальчишкой. Любовница демонстративно висла на моей шее, пока Элия уходила из сада. Я попытался окликнуть ее, но та даже не повернулась. Я не хотел, чтоб все было именно так. Сущность внутри всколыхнулась, медленно, как змея, зашевелилась. И когда Шанти в очередной раз прижалась ко мне, чудовище нервно дернулось, окатив меня волной раздражения.