Из этого мокрого страха Александру приходилось ковать несгибаемую отвагу. Дни напролет он убеждал, стращал, ободрял, лишь бы расширить круг заговорщиков и вовлечь в переворот тех, без кого инертное болото не тронется – побоится.
Невозможное стало представляться возможным. Но впереди возвышалось неодолимое препятствие, о котором боязно было думать, которое даже Конвент не мог сокрушить – Национальная гвардия. Ею командовал слепо преданный Робеспьеру Анрио. Имея за собой единственную военную силу в столице, Неподкупный оставался Непобедимым.
XXIX
АЛЕКСАНДР СТОЯЛ ПЕРЕД большим столом, за которым сидел полицейский комиссар Юбер. Чиновник, ответственный за правопорядок в секции Дома коммуны, испытующе разглядывал подследственного:
– Это уже второе такое преступление в округе. И оба раза я застал тебя на месте преступления.
– А какое было первым?
– Не прикидывайся. Убийство Рюшамбо.
– Рюшамбо? При чем тут убийство Рюшамбо?
– При том, что обе жертвы были убиты ударом деревянной дубины по затылку.
Некоторое время Александр таращился в плоское, торчащее из бороды лицо пристава:
– Я был уверен, что Рюшамбо застрелили.
– С чего ты это взял?
– Тетки у ломбарда так сказали, – он растерянно взъерошил волосы. – И вы вышли из подвала с пистолетом в руках.
– А если бы я вышел с флягой, это означало бы, что ростовщика утопили? А свеча доказывала бы, что его сожгли? Пистолет я реквизировал, потому что республике нужно оружие.
Александр вспомнил, как после их драки с Шевролем Габриэль заметила, что у Этьена новая дубина. Теперь понятно: прежнюю грабитель израсходовал на череп Цезаря Рюшамбо. Все-таки напрасно Воронин подозревал Габриэль. Еще можно было вообразить, что девушка застрелила старика, но раскроить голову ударом палицы мог только Шевроль. Оказывается, мадемуазель Бланшар с самого начала говорила правду – драгоценности действительно достались ей от коммунара.
– Итак, где ты находился во время убийства Рюшамбо?
Александр очнулся:
– А когда он был убит?
– В ночь с девятого фримера на десятое. Вечером девятого фримера некая Катрин Пюссен еще заложила в лавке скатерть, а утром десятого, тридцатого ноября по старому стилю, гражданин Рюшамбо уже был найден окостеневшим. Точнее не могу сказать.
Воронин мог сказать точнее: вечером двадцать девятого ноября во время снегопада. Но решил без особой надобности не сгущать подозрения на собственный счет.