– Оставь его, Дюфресне! – одернул приятеля подкупленный Ворониным Жильбер. – Твой ход!
– Как бы собственную голову не проиграть, – злобно ответил Дюфресне.
Воронин поклонился узнице и, тяжело опираясь на трость, двинулся к выходу. Оставаться здесь дальше было бессмысленно. Самое главное он сказал. Успел только услышать отчаянный полушепот соседки:
– Мадам, умоляю, не доверяйте этому человеку! Это провокатор. Его послали, чтобы раздобыть против вас улики.
Пожал плечами. Спорить безнадежно и опасно.
НА НАБЕРЕЖНОЙ ПРИШЛОСЬ присесть на тумбу. Одышка замучила. Сена шлепала свою грязную желтую пену о серый камень, как прачка простыню. Свидание с ее величеством прошло хуже некуда. Выследила его эта прохиндейка Турдонне. Воспользовалась тем, что растерянная узница полностью доверилась ей, и враждебно настроила королеву к ее единственным спасителям. И стражу подкупила. Мишонис теперь ненадежен, а вдобавок и один из жандармов, Дюфресне, начеку. Увы, провалился тщательно подготовленный побег. Какая жалость! Столько денег выброшено на ветер, понапрасну он в этот Консьержери по жаре тащился, зря датских дипломатов уломал, зря покидал дорогое Рогачёво, зря матушку-императрицу обнадежил, старый дурак! Выходит, собой и Сашкой только ради того рискнул, чтобы процитировать королеве ее собственные старые письма!
Ну что ж, он свое дело сделал, поручение государыни добросовестно попытался выполнить, на все теперь воля Господня. На все, да не на все. Сашка-то, болван доверчивый, вконец молодой соседкой охмурен. Погубят его мерзавки. А вот этого Василий Евсеевич не допустит. Одно дело – французская королева, и совсем, совсем другое – родная кровь, единственный племянник.
IX
ВРЕМЯ, ПРОВЕДЕННОЕ В Париже, Александр твердо намеревался посвятить наблюдению за необыкновенными историческими событиями, а по возможности и участию в них. События вершились в Национальном дворце, во Дворце правосудия, в ратуше, на площади Революции, но, вместо того чтобы созерцать в храмах новой власти восходящую зарю человечества, Александр каждое утро слонялся по комнатам, прислушиваясь к шагам Габриэль над головой, до тех пор пока не хлопала дверь на верхней площадке и не сыпалась дробь ее сабо по ступенькам. Девушка мелькала в воротах, и только томящий запах вереска повисал на лестнице. Александр напоминал себе о мадам де Жовиньи, о доносе на булочника и клялся выяснить всю подноготную.
Василий Евсеевич маету племянника замечал и не одобрял. С некоторых пор он преисполнился к соседкам неприязни.
Сегодня не выдержал, высунулся из-за газеты:
– От этих дам подальше держись. Это из-за них твой дядюшка перед всем миром и государыней нашей опозорился.
– О чем это вы, Василь Евсеич?
– О том о самом. Если бы эта жеманная кривляка Турдонне не вмешалась, королева Франции уже в Санкт-Петербург в удобном возке катила бы. А я бы на камзоле место для ордена готовил.
– Так вот зачем вы сюда прибыли!
– Затем, чтобы с порученным мне простым делом не справиться и матушку нашу всесветлейшую и всемилостивейшую расстроить. Старый дурак. Вот зачем.
– А каким образом мадам Турдонне вам помешала?
– Каким! Уж не знаю, откуда ей все стало известно, но выследила меня, зараза. В первый же раз, как я посетил королеву, тотчас появилась в Консьержери, не позволила мне с ее величеством даже словом обменяться. Мало того, в глаза обвинила меня, что я изменщик и предатель, полностью застращала бедняжку и сумела-таки убедить ее мне не доверять. Уж не знаю, чего она ей наплела, но в следующий мой визит королева даже слушать меня отказалась, сразу громко позвала тюремщиков. Не иначе как Турдонне наврала ей с три короба.
– Жалко, что вы сразу про королеву не рассказали. Мадам Турдонне еще в августе, в самом начале нашего знакомства, бросила мне странную фразу: «Все ваши планы насчет королевы известны». Я тогда решил, что она что-то путает, а потом забыл.
Василий Евсеевич взволновался:
ebooksa