– Ни в коем разе! – растопырил руки дядюшка, показывая, что против говядины будет стоять насмерть. – Что за глоткострастие? С ума сошел? Под реквизицию метишь?
Александр не отступал, и Василий Евсеевич с отчаянием добавил:
– Хочешь подвести бедняжку Жанетту, которая, рискуя собой, добывает нам эти скудные крохи?
Александр сдался:
– Тогда пусть хотя бы яблочный пирог испечет. Вон сколько яблок еще с зимы осталось.
– А из какой муки мы этот пирог сделаем? – воскликнул дядя.
– Да из любой.
– Ишь ты, какой щедрый! Люди сейчас осьмушке секционного хлеба как богоявлению радуются, а ты будешь перед ними своим пирогом из белой муки похваляться?
Александр молча снял с гвоздя окорок и сунул его в корзину. Дядюшка выхватил окорок и спрятал его за спину.
– Ладно, – сдался он, – так и быть. Пусть меня укоряют в мотовстве и транжирстве. – Жестом Авраама, жертвующего собственным первенцем, пересыпал в корзину яблоки: – Вот! Доволен? Лукуллово пиршество, жемчуг перед свиньями!
Александр подхватил корзину с посудой и вышел. Дядюшка проводил его любящим взглядом, вернул два яблока на полку и поспешил за племянником.
ВДОЛЬ УЛИЦЫ УЖЕ стояли накрытые скатертями столы. Дворник Пьер колдовал над жаровней с дымящейся требухой. Жанетта помогла Ворне разложить угощение.
Габриэль заняла место в середине стола. Она разрезала рыбный пирог и с помощью Жанетты передавала куски остальным трапезничающим. За последние месяцы мадемуазель Бланшар похудела, взгляд стал жестче, исчезла детская округлость щек. Даже волосы она теперь собирала в суровый узел на затылке, под ним на тонкой шее обнажилась трогательная ложбинка. От этой ее новой бестелесности и от беззащитного затылка теснило сердце. Какой-то рок – все время подозревать ее, только чтобы каждый раз оказывалось, что она вовсе не виновата. Так было с мадам де Жовиньи, с Нодье и с Рюшамбо. Драгоценности из ломбарда наверняка попали к ней от гвардейца в качестве платежа за попытку тетки спасти королеву. И никакого доказательства ее причастности к доносу на Люсиль Демулен у Александра тоже нет. И все же он бы чувствовал себя лучше, если бы Люсиль не выдала Габриэль свои планы.
Жанетта усадила молодого Ворне между собой и Василием Евсеевичем, напротив Габриэль. Справа от той расположился Шевроль, расставив локти и водрузив дубину меж коленей. Коммунар старательно делал вид, что не замечает Александра, и Воронина это полностью устраивало. Пусть сидит себе. Даже если мадемуазель Бланшар не застрелила ни одного ростовщика и не накатала ни единого доноса, Воронин не собирался соперничать за нее ни с санкюлотом, ни с Давидом. После казни Демулена ему жить расхотелось, не только морочить голову себе и соседке.
За дядюшкой устроились Бригитта Планель и чета ее упитанных друзей, с которыми Воронин когда-то столкнулся на лестнице: рыжий усач и его по-прежнему всем недовольная жена. Они представились добрыми патриотами Брийе.
– А вы живете тут, в приходе Сен-Жерве? – спросила Габриэль.
Чета Брийе переглянулась. Бригитта быстро ответила вместо них:
– А тебя не касается, где они живут. Захочу и сдам им апартаменты в своем доме.
Габриэль так дернула край скатерти, что стаканы покачнулись. Через стол перегнулась к Планелихе:
– Какие апартаменты ты им сдашь? Обе квартиры у тебя в доме заняты, гражданка.
ebooksa