— А сейчас, — он отхлебнул кваса из удачно поданной кружки, вытер усы и продолжил: — с неделю назад стали мутов замечать. Ну, тех, что неправильные. Правильных-то сейчас и не осталось почти, вон, Митька наш из таких, а как он помрёт, то и вовсе не останется.
То, что мутами он именовал мутантов, было понятно. Оставалось понять, в чём их правильность. Как раз в это время вернулся тот самый Митька, что отправлялся топить баню. Войдя в зал, он сообщил, что печь топится, а воды он ещё вчера принёс. Судя по голосу, это был молодой парень с чудовищными уродствами. Ростом он был с двенадцатилетнего ребёнка, худой, с каким-то изломанным телом. Правая рука длиннее левой, левая стопа завёрнута внутрь, спина горбатая, лицо покрыто какими-то незаживающими язвами, чтобы скрыть их, он завязывал платок на лице, оставляя открытыми только глаза. Чуркин, выслушав доклад, отправил его обратно.
— Многие их боятся, а мы привечаем. У Митьки и сестра была, в том году схоронили, чего их гнать, это не заразно, не виноваты они, что такими родились, разум-то у них человеческий.
— С Митькой понятно, — сказал я, отметив про себя, что правильные мутанты — это люди с уродствами, оставшиеся людьми, стало быть, неправильные — это сородичи убитого нами клыкастого примата. А ещё то, что Чуркин — мужик правильный, не расист. — Вы про мутантов хотели рассказать.
— Да, так вот, мутов у нас немного, не приживаются, не знаю, почему. Вот на севере их полно, где руины городов, там особенно. А тут редко появляются, один-два, стаями не ходят. У меня сыновья их гоняют, шестеро их у меня, младший дома, тот, что постарше, второй от конца, с книгами сидит, в Крепость его отправить хочу, а остальные четверо поля объезжают. Муты ведь всё жрут, они и урожай испортить могут, или на скотину напасть. Вот и объезжают угодья верхом с оружием. Но муты, если и появятся, бегут сразу, даже стрелять не нужно. Они хоть и звери, а мозгов много, соображают, что такое пуля.
Вообще-то, соображают далеко не все, тот, которого убили мы, как раз нисколько не боялся огнестрела.
— А пристань? — я всё пытался подтолкнуть Чуркина к сути дела.
— На пристани улов складывают. Часть там и солят, как соль получат. Само собой, запах там рыбный стоит. Вот на этот запах муты и пришли. Сначала думали, что их немного. Отогнать хотели. У мужиков там оружие было, две винтовки, дробовиков четыре штуки, да револьвер у бригадира. Да и самих восемнадцать человек, справились бы легко. Сперва получалось, а потом всё новые муты подходили. Вышло так, что стая там голов в полсотни. Но это полбеды, настоящая беда в том, что с ними умник есть.
— Умник? — едва не хором спросили мы.
— Ну, да, вожак ихний, вот такая башка, — он изобразил вокруг своей головы нечто, напоминающее арбуз. — Он ими верховодит, команды отдаёт. Потом одного рыбака загрызли насмерть, ещё трое вырваться смогли, после этого вся бригада кинулась бежать. Там рядом речка есть. Мелкая, приток Большой. Та вот, они на лодки попрыгали и на вёслах против течения бежали. Муты за ними по берегу бежали, воду-то они не любят, только здесь, ближе к деревне отстали. И ещё, — староста понизил голос, — мужики потом рассказали, что умник тот непростой. Они на обратном пути стреляли в мутов, да только муты при попадании исчезали и появлялись в другом месте. То умник всё, глаза отводил. Вот потому я и отписал в Крепость, мол, сами не справляемся, пришлите специалиста, заплатим, как полагается, только избавьте от напасти.
— Что же, думаю, мы вам поможем, — ответил за всех Башкин. — Только завтра с утра отправьте с нами человека, чтобы до места сопроводил.
— Вот и добро, — староста расцвёл. — Отправлю, конечно, вот, сын-то мой и пойдёт, он места хорошо знает, да и с крепостными поговорить завсегда рад.
— А он в Крепость собрался? — спросил Башкин с видом знатока.
— А как же, я специально его к работам не приставляю, года через два, может, три, отправится в Крепость, там принимают на службу молодых. Только экзамены трудные, но он у меня головастый, учебники я все купил, с утра до ночи читает, да в тетрадях пишет. Химия, физика, география, — всё, что знать положено. И спортом занимается, и стрелять учим, больше сотни патронов извели. В Крепости-то оружие другое, но меткость — она везде меткость. Думаю, возьмут его, а он, как устроится, тоже своих не забудет. Это большое подспорье, свой человек в Крепости.
— Знаете, что, — снова сказал Башкин, который умудрялся есть и одновременно вести вдумчивую беседу. — Мы вот сейчас поедим, дело к вечеру, потом баня, потом спать пойдём. А перед сном пришлите сына вашего, как его зовут?
— Юрка.
— Вот пришлите ко мне, пусть и учебники захватит, хочу побеседовать с ним, интересно мне, как учат, что за программа. У нас-то ведь по-другому всё.
— Придёт, — староста усмехнулся. — Точно придёт, его и заставлять не нужно.
— Вот и решили, спасибо за гостеприимство, думаю, баня уже готова?
— Конечно, собирайтесь, сейчас вам и бельё выдадут.
ebooksa