Тайна Кристин Фоллс

— Отец Харкинс позвонил в полицию? — Ответ Квирк знал заранее, но решил проверить.

— Нет, — коротко ответила Клэр и повернулась к Бренде, точно взывая к ее здравому смыслу: — Зачем? Это же несчастный случай.

— Миссис Стаффорд, а где она сейчас? — не унимался Квирк. — Где ваша девочка?

— Ее увез отец Харкинс. Я ее видеть больше не хотела. Это плохо с моей стороны? — Клэр снова обращалась к Бренде.

— Нет, — заверила та, — конечно, нет.

— Я до сих пор чувствую тепло и тяжесть ее головки. До сих пор…

Повисла тяжелая тишина. В дом, правда, влетело что-то мягкое и бесшумное, или Квирку только показалось? Он устал, как же он устал! Квирк словно стоял у конца дороги, по которой брел так долго, что странствие уподобилось отдыху. Только тот отдых не давал передышки, и в результате истерлись кости, заболело сердце, притупился ум. Путь был нелегким, а он перепутал указатели и заблудился.

Глава 33

Энди понял, что нужно девушке, когда вошел в гараж и обнаружил ее на заднем сиденье «бьюика». Она сидела в теплом пальто, бледная, не то расстроенная, не то напуганная и смотрела прямо перед собой. Она молчала, и Энди тоже не стал разговаривать, только застегнул куртку, сел за руль и завел машину. Он ехал, куда глаза глядят — этого же она хотела. «Отвезите меня куда-нибудь», — попросила она в прошлый раз после того, как они оставили того здоровяка в деревне. Снова начался снегопад, что Энди совсем не огорчило: на дорогах будет свободно. Они снова оказались на побережье. Энди спросил, нет ли у нее сегодня тех английских сигареток, но девушка молча глянула на него в зеркало заднего обзора и покачала головой. В глазах читались страх и бессилие, но Энди чувствовал: она думает об одном и готова на все. Еще он чувствовал, что будет у нее первым.

Энди знал, куда ехать и пригнал «бьюик» на мыс. Место что надо: вокруг ни души. От сильного ветра тяжелая машина раскачивалась, снег моментально собрался на «дворниках» и у основания окон. Сперва девушка отпиралась, якобы не понимала, в чем дело, и чего он хочет, а ведь сама хотела того же, только не признавалась. Пришлось вытащить нож — не собирался ведь, совершенно не собирался! — который на двух магнитах сидел под щитком управления. При виде ножа девушка заплакала, но Энди велел ей заткнуться. Потом велел снять дурацкие резиновые сапоги — чушь, конечно, но он завелся с полуоборота. Между передними и задними сиденьями почти не было места, потому девушка и сгибала ноги, и поднимала, сверкая то поясом, то нежной кожей на внутренней поверхности бедер, то кружевными трусиками.

До чего же хорошо ему было! Девушка брыкалась, но это заводило еще больше. Энди позаботился, чтобы она лежала на своем пальто: пачкать сиденья очень не хотелось. Точнее, она полулежала-полусидела, и он долго корячился, прежде чем смог в нее войти. Она смешно пискнула прямо ему в ухо, и Энди, расчувствовавшись, чуть отстранился и поднял голову. Окно почти запорошило, но он разглядел, что вдали, у входа в гавань, море вздымается. Энди догадался, что приливная волна меняет направление, и сейчас в гавань хлынут высокие темно-фиолетовые волны с белыми барашками пены. Долго сдерживаться не получилось: Энди выгнулся дугой и вошел в девушку во всю длину. Ритмичная пульсация родилась глубоко внутри него, он содрогнулся и укусил девушку за шею так, то она вскрикнула.

Едва приятное закончилось, возникла проблема: что делать с девушкой. Не домой же ее везти! В Мосс-Мэноре Энди возвращаться не желал, ни сейчас, ни когда-либо. Раз старик умер, пора сматывать удочки. Надменная сучка, превратившаяся в богатую вдову, продаст дом в мгновение ока — она частенько бродила по Мосс-Мэнору и презрительно кривилась, думала, никто не видит, только от Энди не скроешься! — и переберется в место поинтереснее. У Энди тоже имелся план, а после этого неожиданного приключения стало ясно: время пришло, нельзя терять ни минуты. Он уже попросил приятеля, торговца антикварными машинами, обосновавшегося в Розуэлле, найти умельцев, которые поколдуют над «бьюиком», сделают его «ничейным» и продадут. Но время, время поджимало. Для начала следовало избавиться от девушки. Когда въехали в Норт-Скайтуэйт, она лежала на заднем сиденье, по-кошачьи свернувшись в клубок. Снег усилился, улицы опустели. Хотя разве в этом захолустье бывает людно? Энди притормозил на углу, где пару дней назад забрал Квирка, распахнул дверцу и велел вылезать. Подмораживало, но девушка была в пальто и в сапогах, значит, не замерзнет. Энди даже вручил ей горсть мелочи для таксофона. Девушка вылезла из машины. «Точь-в-точь оживший мертвец, — подумал Энди — Ее лицо словно смазалось, глаза помутнели, как у слепой». Он покатил прочь, напоследок взглянув в зеркало заднего обзора. Девушка неподвижно стояла на углу, пальто, расширяющееся книзу дело ее похожей на скво, отставшую от своего племени.

Энди понимал, что крупно влип, пожалуй, сильнее, чем когда-либо. Грозить девушке ножом, конечно, не следовало, хотя он не слишком волновался. Сердце пело от счастья: он отличился, показал, на что способен. Колени еще не высохли, зато на спине и в подмышках остывший пот ласкал кожу, словно масло, словно этот, как же его, бальзам. Жаль, Кора Беннетт не видела, как он забавляется с девушкой в «бьюике»! Притащить бы ее на мыс и заставить смотреть. И ее, и Клэр, и того здорового ирландца, и Роуз Кроуфорд, и Джо Лэнигана с коротышкой-приятелем, похожим на Лу Костелло, — Энди представил, как все они стоят вокруг машины, смотрят в окна, кричат «Хватит!», а он смеется над ними.

Однажды ночью Кора Беннетт смеялась во все горло: у нее пошла кровь, а Энди, почувствовав на бедрах горячую липкую влагу, испуганно отстранился. «Черт подери, это же только кровь!» — хохотала она. Сегодня у девушки тоже шла кровь, но куда меньше. Окажись рядом Кора, он намазал бы кровь ей на лицо, и захохотал: «Черт подери, Кора, это же только кровь!» В ту ночь Кора почувствовала, что Энди злится, и извинилась, хотя ухмылку с лица так и не стерла. Она скрылась в туалетной комнате, а вернувшись, села на краешек кровати, помассировала Энди спину и снова извинилась. Якобы смеялась она не над ним, а от облегчения. У нее, мол, стабильный цикл, а тут задержка на две недели. Мол, вдруг Клэр наврала или сочинила очередную бредовую небылицу. Мгновенно насторожившись, Энди спросил, в чем дело и что наговорила Клэр. «Ты стреляешь холостыми, ковбой! — Кора снова ухмыльнулась и взъерошила ему волосы. — Поэтому у вас не получаются ни маленькие Энди, ни маленькие Клэр, ни свои маленькие Кристин».

Что она несет? Сперва Энди не понял, о чем речь: Клэр сказала Коре, что дети не получаются по его вине? Анализы сдавали они оба, и, когда забрала результаты, Клэр выдала совсем иное: по словам доктора, проблемы у нее, ей не забеременеть, как ни старайся… Кора, которая явно сожалела, что заговорила об этом, настаивала на обратном. Якобы однажды Энди уехал на службу, а она поднялась к Клэр выпить кофе и услышала другую историю. Дескать, Клэр плакала, вспоминала малышку и несчастный случай, а потом выложила правду о результатах анализов и призналась, что солгала мужу.

У Энди задрожала правая нога, как всегда, когда он нервничал или злился. Почему, ну почему Клэр сказала, что дело в ней, если это он, он не может… «Ну, милый, она, видимо, не хотела тебя расстраивать», — успокаивала его Кора. Она даже ухмыляться перестала, сообразив, что наломала дров. Энди ее ударил. Понимал, что нельзя, но ведь и Коре нельзя было об этом заговаривать. Ударил он ее сильно, по щеке, задев переносицу. Снова потекла кровь, Кора молча сидела на кровати, отстранившись от него, и прижимала руку к щеке. Глаза у нее были колючие, холодные, как лед. Разумеется, их встречам настал конец. Возможно, Кора, успокоившись, захотела бы продолжения, только Энди она надоела — и ее дряблый живот, и плоская грудь, и лицо, на котором уже давно появились морщины.

По дороге из Норт-Скайтуэйт Энди решил взять Клэр с собой, чему искренне удивился и обрадовался. Наверное, он впрямь любил ее вопреки всему, даже тому, что она наговорила Коре Беннетт. Машину он оставил чуть дальше по удице, и не из страха показать соседям дорогой автомобиль — «бьюик» они уже видели — а из желания попасть в дом, не сталкиваясь с Корой Беннетт. Энди прошмыгнул через двор и поднялся по лестнице, перепрыгивая через три ступеньки. «Хорошо, что идет снег! — радовался он. — Шагов моих не слышно».

Клэр в своем неименном халате сидела у телевизора и смотрела дурацкую телевикторину. Господи, ну кому интересна столица Северной Дакоты?! Энди встряхнул ее за плечи и велел собираться. Клэр даже не шевельнулась, тогда Энди загородил телевизор, показал ей кулак и наорал. Чуть позже в спальне, запихивая рубашки в старый саквояж отца, он внезапно почувствовал, что Клэр рядом. Энди даже не оглянулся: на присутствие жены он реагировал интуитивно, будто она уже стала призраком. Как всегда усталая, поникшая, Клэр стояла на пороге, плотно запахнувшись в халат. Она переплела руки на груди, словно иначе могла рассыпаться.

— Сегодня к нам гости приезжали, — объявила она.

— Правда? И кто? — безразлично спросил Энди. Господи, откуда у него столько рубашек, джинсов и пиджаков?!