— Говорят, ты мешаешь нашим делам, — начал Джош Кроуфорд.
Квирк недоуменно взглянул на старика. Джош смотрел на пальмы, за которыми скрылись Роуз и Фиби.
— Каким еще делам?
Джош хмыкнул и издал звук, подозрительно похожий на смешок.
— Квирк, ты боишься смерти?
— Не знаю, — немного подумав, ответил Квирк. — Да, наверное. Смерти все боятся.
— Я не боюсь, точнее, чем ближе она, тем меньше страх. — Джош вздохнул, и в его груди заскрежетало. — Единственное преимущество старости — возможность достичь равновесия между добром и злом, хорошим и плохим. — Кроуфорд повернул голову и наконец взглянул на Квирка. — В свое время я наделал немало плохого. — Джош снова хмыкнул, и в его груди снова заскрежетало. — Людей намеренно губил… Но и добро тоже сеял. — Он сделал паузу. — Сейчас правильно говорят: это действительно Новый свет. Европе конец — скажи спасибо войне и послевоенной сумятице. — Джош ткнул длинным корявым пальцем с желтым ногтем в цементный пол. — Отныне жизнь сосредоточена здесь, здесь теперь благословенная земля. — Кроуфорд кивал, а его челюсти безостановочно работали, точно он пережевывал что-то тягучее. — Слышал историю этого дома? Нет? В пору Великого голода здесь, в Скайгуэйте, высадились ирландцы. Протестанты и англичане, аристократы чертовы, обосновались на Северном берегу. Ирландцев туда не звали, и они двинулись на юг. Частенько представляю их, — Джош постучал длинным пальцем по лбу. — Тощие дикари с костлявыми рыжими женами и целыми выводками живучих, как тараканы, детей. Нищие, сначала они голодали дома, потом здесь. Места-то здесь суровые — одни скалы да солончаки. Так и вижу, как они бродили по побережью, ловили на мелководье моллюсков и крабов. Мы, ирландцы, моря побаиваемся. Впрочем, там, на скалистых грядах, — Джош показал через плечо, — поселились несколько рыбацких семей. Коннемара, например, ловкие, жилистые, как выдры, штормов не страшатся, умеют рыть каналы. Однажды во время отлива они заметили на скалах красный мох. В Ирландии он тоже растет, chondus crispus и его разновидность, gigartina mamillosa. Как у тебя с латынью, Квирк? В общем, это карраген, он же ирландский мох. В те времена его считали красным золотом и использовали везде — и в бланманже, и в типографской краске. Во время отлива Коннемара собирали мох граблями, грузили в свои плоскодонки, сушили и на телегах отправляли в Бостон. Лет через десять они стали миллионерами, самыми настоящими миллионерами. Один из них, Уильям Мартин Макконнелл из графства Мейо, он же Билли-Босс, построил этот дом. Билли-Босс и Мэнор-Мосс
Квирк пожал плечами и сел поудобнее, чтобы расслабить больную ногу. Чугунная скамья быстро остывала.
— Я сбежал, — объявил он.
— От кого?
— От плохих людей, которые делают плохие вещи, — проговорил Квирк. Кроуфорд улыбнулся и отвел взгляд. — Джош, каким вашим делам я помешал?
Кроуфорд поднял голову и безучастно посмотрел на высокие стеклянные панели. «Сколько их здесь?» — подумал Квирк. Огромная галерея с искусственным микроклиматом могла существовать хоть под водой, хоть в космосе.
— Квирк, знаешь, кто я? Сеятель! Только обычно сеют семена, а я — человеческие души.
Роуз и Фиби остановились у глиняного горшка с розовым кустом без листьев. Стебли с шипами напоминали Фиби костлявые руки сказочной ведьмы.
— Эти розы названы в честь меня, — объявила Роуз. — Ерунда, правда? Джош заплатил кучу денег английскому селекционеру, и вот, пожалуйста, сорт «Роуз Кроуфорд». Цветы жутко-малиновые и совершенно не пахнут. — Роуз улыбнулась Фиби, которая из вежливости слушала и кивала в нужных местах. — Вижу, садоводство тебя не интересует. Ничего страшного, меня, если честно, тоже, но я притворяюсь ради Джоша. — Роуз коснулась рукава Фиби и повела ее обратно. — Ты ведь у нас поживешь?
— В Бостоне? — в голосе Фиби звучало недоумение и слабая тревога.
— Ну да, останься с нами, со мной. Джош очень на это надеется.
— Что мне здесь делать?
Что пожелаешь. Можно учиться — мы устроим тебя в Рэдклифф или в Бостонский университет. Можно бездельничать — осмотрись и просто живи, ты же наверняка умеешь.
Вообще-то Роуз чувствовала, что «просто жить» — один из навыков, и вероятно важнейший, которым Фиби еще не овладела. За глянцевым слоем лоска и прагматичности скрывалась милая девочка, неопытная, неуверенная в себе, мечтающая о взрослой жизни, но сомневающаяся, что к ней готова. Роуз могла бы открыть ей столько нового и интересного… Здорово, наверное, иметь юную протеже!