— Да. Девяносто шесть человек. — И после паузы: — Их не кормили.
— Я почему-то не удивляюсь, — спокойно отозвалась Джулия. — Теперь подробно расскажите, сколько солдат охраняют их, сколько вообще постов и где, в какое время происходит смена караула. Меня интересует полный режим вашего гарнизона. Надеюсь, что вас не нужно предупреждать о правдивости информации. К сожалению, взамен ничего обещать не могу, просто нечего предложить. Единственное, за что бы вы могли поторговаться, — это ваша жизнь. Но мне она не нужна, так же, как и вам. Ваша жизнь закончилась, когда вы пролили первую невинную кровь. Так что ещё раз повторю: предложить вам нечего.
Слова жрицы ровно, как кирпичи, выкладывались в голове Руиса, образовывая глухую стену, за которой он оказался, куда сам себя загнал; именно там его место — в каменном склепе без света, воды и пищи, без малейшего шанса на оправдание и сочувствие. Да он бы убил себя, если бы его вдруг пожалели, вернее, если бы поняли состояние его души.
Он твердо посмотрел на жрицу.
— Я, конечно, расскажу все, что вас интересует, но все же соглашусь на ваше предложение и спрошу кое о чем. И ещё скажу, что вы абсолютно правы: мне моя жизнь больше не нужна. Ваш испанский — хорош, но в нем звучит какая-то… Не знаю, может, я окажусь не прав, но рискну предположить, что корни вашего племени уходят в Испанию. Быть может, какие-то отважные мореходы в давние времена сумели добраться до этих земель и обосноваться здесь. Другое просто трудно предположить.
— Действительно трудно. Но это не так. Ни в самые дальние, ни в сравнительно близкие времена — я имею в виду год 1492, когда Христофор Колумб открыл земли Америки, — сюда не ступала нога европейца.
Вот как! Антоньо даже открыл рот от удивления. Да какое там удивление — удар по мозгам корявой дубиной!
Он с минуту приходил в себя, а Джулия, ухмыльнувшись, продолжила:
— Теперь-то вы должны точно понять, что не из Испании наши родовые корни. За подобные штуки там предают аутодафе, не так ли?
— Давайте, сеньора, я отвечу на ваши вопросы, а то, чувствую, надолго меня не хватит. Вы спрашивали о распорядке в гарнизоне?
2
Литуан проснулся, чувствуя жажду, и попросил пить. Таемина, сидевшая у его изголовья, подала чашку с холодной водой.
За зеленой стеной шатра он услышал незнакомый мужской голос и чуждый ему язык. После долгого сна он не сразу сообразил, что совсем рядом разговаривает испанец. А когда понял это, то для того, чтобы вздрогнуть и испугаться, время было потеряно. Он лишь вопросительно посмотрел на жрицу.
— Там пленный воин, — сказала Таемина.
— Пленный воин, — повторил Литуан, вслушиваясь в ровный голос за стеной. — Помоги мне подняться.
— Но Дила не велела тебе вставать.
— А ты слишком много разговариваешь. Делай, что тебе велено!
— Мне велено, что бы все, в чем ты нуждаешься, было у тебя под рукой. Сейчас ты нуждаешься в покое. И это — воля Дилы, — коварно ответила жрица.
— Что ж, придется подняться без твоей помощи.
Литуан оперся на руку и судорожно приподнял тело. Таемина поспешила на помощь, ругая про себя упрямого старика.
ebooksa