Нет, не может быть.
Опять кто-то вклинился в стройные рассуждения Шислера, и директор уже не был уверен сейчас, сможет ли он, как делал это всегда, выжать хоть что-то полезное из сложившейся ситуации. А может, он просто устал? Но до сегодняшнего дня он не знал этого слова, однако способность в короткие мгновения проанализировать и вникнуть в любую безнадежную ситуацию куда-то пропала. Термин Шислера «игровой парадокс» трещал по швам: предположительно, количество фигурантов увеличилось на одну единицу, однако простор для комбинаций практически отсутствовал. Еще немного подумав, Шислер пришел к выводу, что нет, он не устал. Как ни крути, в этом деле появилось что-то неестественное. А необычного за всю карьеру главного разведчика было не так уж и много. Именно к этому делу можно отнести только природу таинственного идола. Но не индейский же бог в самом деле является тем самым неизвестным фигурантом! Шислер чувствовал, что он где-то рядом с истиной, но дальше так и не продвинулся. Последним усилием он усадил идола за штурвал самолета, вложил в семипалую руку пистолет — и неожиданно расхохотался.
Пусть даже поверхностно, но Блез Курно в этот момент показался директору ЦРУ очень близким другом. И ему непременно захотелось позвонить в Белый дом и просто поговорить с первым помощником. Хоть о чем, о том же fucking Сужди, к примеру. Которого обязательно возьмут. Иначе и быть не должно.
Директор вернулся на место и снова взялся за телефон.
Сужди оглянулся на заложников. Девушка слегка покачивалась и прежним, неопределенным взглядом смотрела на Харлана.
Ричард наконец-то сделал попытку встать. Сидящий позади Шукри Ахмед положил на плечо профессора руку.
— Сидите.
Голос Харлана прозвучал с хрипотцой, под ним по-прежнему находился электрический стул:
— Мне нужно проводить девушку в туалет.
Для Кирима в какой-то степени последнее слово носило роковой отпечаток.
В туалет… Помнится, в Ки-Уэсте пассажиры с детьми ходили в туалет целыми группами… Но сейчас на борту нет антитеррористической бригады, только один из её членов. Бывший. Который и разговаривать-то практически не может, объясняется с профессором на языке иезуитов. Именно бывший, с глупым выражением лица, пустым взглядом, с набором осмысленных, но непонятных фраз. Лошадиные дозы пентатола на сто процентов подтвердили это. Еще не родился такой человек, который смог бы противостоять столь сильным дозам «правдодела».
Сужди кивнул помощнику:
— Шукри, проводи её.
Профессор снова предпринял попытку встать.
Террорист надавил на плечо Харлана ещё сильнее.
— Пойдем, — Ахмед потянул девушку за руку.
Кабина туалета оказалась закрытой.
Шукри распахнул штору, пропуская Лори вперед.
— Пошли во второй салон.
Но впереди них уже шел Аббас с товарищами. На ходу они прикуривали сигареты.
ebooksa