Напоследок пригрозил нам:
— Мы с тобой еще увидимся, Витька. А тебя, Лапша, на куски порвем.
Они отошли, но я шагнул вперед. Такие дела нельзя пускать на самотек. Чем быстрее решим, тем лучше.
— Эй, Нокин! Я предлагаю разобраться. По-честному, раз на раз. С любым из твоих придурков. Завтра вечером. За гаражами. Если мы вас отметелим, ты свалишь с нашего района. И твоя задница больше не будет здесь мелькать.
Нокин подумал всего секунду и кивнул.
— Заметано. Смотри только. Не ссы.
И удалился со своей свитой. Мы взяли сумки и отошли подальше от рассерженных теток. И от крикливой бабки.
Рома встревожился.
— Зачем ты это предложил? Завтра он соберет толпу детдомовских и отметелит нас. Ты веришь его слову?
Мы шли по улице. С сумками. Бурный сказал:
— А почему нет? Я сам детдомовский. У нас принято держать слово. Если нарушаешь, это считается слабостью. Так что, он придет. Вот только поставит кого-то сильного. Вон того здоровяка, например.
Ничего, что-нибудь придумаем. Я пощупал поврежденную кисть. Надо бы бинты сменить.
— Ничего, мы завтра тоже придем, — твердо сказал Смелов. — Соберем ребят с клуба. И явимся вечером. Вместе с вами. Пусть только попробуют все налететь.
Это другое дело. Чем больше народу, тем лучше. Если только я смогу передвигать ноги после завтрашнего турнира. Но что поделать? Забивать стрелку на послезавтра уже несерьезно.
— Ладно, пошли в магазин, — сказал я. — Отоваримся. Рома, где тут у нас магаз? Я что-то подзабыл.
Приятель отвел нас в магазинчик, где продавались и хозтовары. По мелочам. Мы набрали продуктов. Еще спичек, соли.
Смелов позвонил домой с телефона-автомата. Предупредил, что переночует у друга. Мать задала ему массу вопросов. Пока разговор не окончился. И связь не оборвалась.
— Все в порядке, — сказал Леня, выйдя из будки. — Я свободен, как ветер в поле.
Мы добрались до метро. Поехали до станции. Оттуда на электричку. Через полтора часа уже пришли на дачу.
— А у тебя ниче так, — одобрил Смелов, разглядывая мое жилище. — Уютненько.