Ламбрант и Зодиак Сатаны

— Пр-р-р… в каком смысле — лично знаком? — напрягся Малинин, пытаясь вникнуть в тонкости демонического мира.

— Так кивернитов по всему миру с сотню наберётся уж, — возмущённо пояснил Филлопон. — Просто мы стараемся не контачить часто между собой. Сам видишь, до чего это иногда доводит…

Их милую беседу прервал тот самый визг, который услышали люцифериты перед Дворцом Шахтёров. И он стремительно приближался со стороны почерневших гор. По команде Зерданского Ян сполз с пригорка и прижался к кустам. Над тундрой пролетела гигантская крылатая тварь, оглашая округу своим мерзким криком. Правда, она удалялась по направлению к Юршорску. Её десяток глаз видел перед собой огни и дым, моментально разобрав их на детали. Эфонад быстро состроил в своей голове план местности и выбрал наиболее удобное место, куда можно приземлиться. Он почувствовал очередной мощный сигнал, который посылал хозяин, и спикировал к догорающей площади.

Ламбрант с Зибуэлем проводили взглядом приземление огромной птицы. Та едва не снесла когтистыми лапами бовемциса и оленя, но мигом успокоилась, когда оценила обстановку.

— Так, фугель я беру на себя, — заговорил беглец из Харнаурды-Кей, склонившись к Павлову. — А ты отвлекай штиар и хиерш… Штиар попробует тебя форшлинген, но ты не лез под его рахн. Ферштейс ду?

Люциферит в плаще хотел отмахнуться от болтливого сородича, но его глаза остановились на ещё одном госте, пожаловавшем ко Дворцу Шахтёров. Это был высокий светлый мужчина с длинными волосами. На нём имелась юбка и водолазка с серебристым воротником. Без своего церковного облачения он выглядел как-то болезненно. Однако Ламбрант узнал Бейлона — «собрата» Данталиона и Филлопона. Тот без долгих приветствий забрался на чёрного быка, придерживаясь за его могущественные рога. Северный олень обошёл их сзади и вдруг исчез в яркой вспышке. Следом над головой Бейлона возникли ветвистые рога, как если бы тундровый обитатель сидел сейчас на хвосте бовемциса.

— Вас фар ейн мюель? — вновь пробормотал Зибуэль что-то на немецком, и его голос зазвучал по-настоящему тревожно.

Эфонад, выкрикивая возмущения, расправил крылья, поднялся над тремя существами, которые пристроились друг на друга, и плавно опустился в эту странную композицию. Дымовую завесу вновь прорезал яркий свет, после которого послышался топот. На двух обомлевших люциферитов двигался громадный монстр. Впереди него светлела голова Бейлона. Четыре ноги принадлежали бовемцису. С левого бока торчала оленья башка, чьи рога стали похожи на шлем. В обе стороны выпрямились длинные серебристые крылья эфонада. А птичья морда смотрела куда-то назад.

Всё это звериное уродство приближалось к сгоревшему скверу, где Ламбрант и Зибуэль не могли совладать с собственными эмоциями. Они вроде понимали, что образовавшийся у них на глазах монстр с четырьмя головами, смотрящими в разные стороны, шёл разбираться именно с ними. Однако как бороться с этим демоническим недоразумением, люцифериты попросту не знали.

— Что это за унгетюм? — не переставал спрашивать беглец из Харнаурды-Кей.

— Это ваш могильщик, — послышался надменный голос Данталиона с крыши.

— Тетраморф, — произнёс Ламбрант заветное название, подходящее к крылато-рогатому зверю с головой Бейлона посередине.

Он первый вышел на дымящуюся площадку, пнув в сторону неповоротливого существа обломок вертолёта. Люциферит сконцентрировался, сжав руки в перчатках, и поднял их над своими рогами. По площади перед Дворцом Шахтёров прокатился треск и хруст. Перед Павловым возникли десятки когтистых лап, выросших из земли. Они напоминали сейчас зарытых мертвецов, которые вытащили волосатые пальцы в ожидании атаки.

За всей этой сюрреалистической картиной наблюдала Герда. Она пряталась на первом этаже здания, в которое её забросил Зибуэль. Продолжать схватку с сильным демоном женщина больше не планировала. Лишившись уже трети своей позолоты, она только молча следила за происходящим инфернальным безумием. Когда тетраморф прошагал мимо её укрытия, патологоанатом даже прижалась к полу. Если такое чудовище решит напасть, она точно не сможет ему никак противостоять.

Беглец из Харнаурды-Кей, придя в себя от шока, повернулся к Данталиону и расправил кожистые крылья. Он всё ещё раздумывал, как поступить. Бросаться на очередное изобретение кивернитов ему хотелось меньше всего. С каждым из его составляющих по отдельности он мог бы расправиться по мере своих сил. Однако со всеми сразу — вряд ли. Поэтому Зибуэль поднялся в воздух и поравнялся с крышей дворца.

— Твой унгетюм не помешает мне оторвать твою копф! — угрожающе прошипел люциферит и налетел на светящегося кивернита.

Но тот запустил в него балу, заставив упасть назад. Металлический шар оказался на редкость тяжёлым, из-за чего Зибуэль потерял равновесие. Он снёс держатель для флагов на фасаде здания и рухнул на мёртвых вертерунтов, как мешок мусора, выброшенный из окна верхнего этажа.

Когтистые лапы между тем приняли на себя первый удар. Тетраморф принялся давить их мощными бычьими копытами, будто бегемот мышей. Какие-то из инфернальных конечностей успевали царапнуть ноги бовемциса, но тут же превращались в песок.

Тогда Ламбрант взмахнул руками с большей экспрессией, отчего плащ на нём зашевелился, точно крылья. Лапы волной вынырнули из полуразрушенного асфальта, как из воды, и ударили четырёхголовое чудовище по ногам. Противник остановился, издав странный вздох, а затем принялся крутиться на одном месте. Перед Павловым промелькнула бычья голова, клюв эфонада, морда оленя и вновь узкоглазое лицо Бейлона. Десятки лап Брасуса, которыми управлял люциферит, попадали вокруг тетраморфа, будто у них закончилась батарейка. В следующий миг все они превратились в труху.

Пока монстр, слепленный из четырёх разных существ, разбирался с люциферитом в плаще, Герда перебралась в соседнее помещение и увидела бегущего по дороге Гостицина. Тот с опаской смотрел на трупы вертерунтов, бесов и обычных людей, стараясь случайно не наступить на них. Женщина поспешила постучать по уцелевшему окну, но Сергей Владимирович не услышал. Он бросился к дымящейся площади и спрятался за углом здания напротив. Проверив, чем увлечены страшные порождения демонического мира, Пелевец решила вернуться на улицу. В конце концов, из выживших участников спасательного похода Гостицин вызывал у неё гораздо больше доверия. Хотя Ксюша и успела обвинить его в сатанизме перед тем, как они все погибли в пещере Харнаурды-Кей.