Альтернативная линия времени

– Ты имеешь в виду кофе?

– Да, – кивнула Морехшин. – Мясо и кофе – еда для цариц.

Я вспомнила древние и средневековые цивилизации, в которых мне довелось побывать во время путешествий. Порой яства знати в корне отличались от того, чем питались простолюдины. Вожди, набивавшие живот кукурузой и олениной, правили деревнями, жители которых довольствовались бельчатиной и капустой вкупе с грубыми злаками.

– Ну, надеюсь, против рыбы ты ничего не имеешь.

Морехшин нарисовала в воздухе пальцем вопросительный знак.

– Я к ней привыкаю.

Теперь, когда она разговорилась, я решила попытаться выведать у нее что-нибудь о ветвящейся линии времени.

– Кто такие царицы? Это правители?

– Ну, это не имеет никакого отношения к вашему представлению о царе, сидящем во дворце. У наших цариц нет власти.

– В таком случае почему вы называете их царицами?

– Вообще-то, я не должна ничего тебе говорить, но поскольку обратно я никогда не вернусь… – Морехшин распрямилась, словно сбросив с плеч тяжелый груз. – На самом деле это связано с концепцией пчелиной матки[53]. Понимаешь, к чему я клоню?

Я ощутила холодный озноб. Пчелиная матка производит потомство; как правило, она неподвижно сидит в улье, под надежной охраной. Сумасшедшие женоненавистники рассуждают на своих форумах о том, что нужно создать среди женщин класс маток и держать их в специальных закрытых лагерях. Остальные женщины должны стать стерильными работницами, чтобы не иметь возможности приносить потомство, зараженное неподобающими мыслями.

Неужели такое сбылось в эпоху Морехшин? Я не могла в это поверить.

– Ты имеешь в виду женщин, способных рожать детей?

Кивнув, Морехшин снова принялась размешивать оливковый соус.

– Значит, женщины, способные воспроизводить потомство, вымирают?

– Не все. Только такие, как я.

– В каком смысле – такие, как ты?

– Генетически связанные. А также те… кто на нашей стороне. В войне редактирований.

И сколько я ни настаивала, больше она мне ничего не сказала. В итоге я осталась с воображаемым миром биомодифицированных сестер, чьих матерей тунеядцы-«комстокеры» заточили в тюрьмы-инкубаторы. Когда я протянула Морехшин готовую рыбу, та даже не поморщилась.