Асьенда

– Похоронена за капеллой. – Падре Андрес поставил свою сумку и зажженную курильницу рядом с одеялами. – Это происходит каждую ночь?

Он принялся зажигать свечи, освещая комнату, как часовню, и голос его теперь был резким и серьезным. Я прочистила горло, ощутив стыд за то, что влезла куда не следует.

– Чувство, что… что за мной кто-то наблюдает, не уходит даже днем. Нехорошие вещи случались и средь бела дня.

– Ваша находка.

Скелет в стене.

При мысли о нем на спине образовалась липкая пленка.

– Как правило, хуже всего с полуночи и до рассвета.

Падре Андрес поднялся, похожий на взмывающую струйку дыма.

– С вашего позволения, я осмотрю дом без копала.

– Вы сошли с ума, – уверенно произнесла я. Или сойдете к концу вашего пребывания в Сан-Исидро, если будете настаивать. В голове промелькнула вспышка красных глаз в темноте. – Если с вами что-то случится…

Что тогда станет со мной? Я смогу защищаться с помощью копала, но рано или поздно он сгорит. Мне нельзя оставаться в темноте одной. Теперь нельзя.

– Я буду в безопасности, донья Беатрис.

Но не я… Если я и знала что-то о доме – и в последнее время даже переживала, что знаю слишком многое, – то такие люди, как мы с Андресом, его возмущали. Люди с планами и идеями.

При мысли о том, чтобы вернуться в свою комнату и сидеть там в темноте, зная, что Андрес бродит по дому и ворошит его внутренности, в груди нарастал ужас. Он не понимал, что такое этот дом. Он и не смог бы.

Но я понимала.

– Я пойду с вами, – твердо заявила я. – Это мой дом. И я несу за вас ответственность.

– Донья Беатрис. – Он взял свечу, и теперь у каждого из нас в руке было по одной. – Я знаю, что делаю.

Тогда рядом с ним я буду в безопасности. Так ведь? Я бросила тоскливый взгляд на дым из курильницы.

В присутствии священника со мной не случится ничего плохого.

По крайней мере, так я себя успокаивала.