Минут через пятнадцать должно было скрыться солнце. На мягком вечернем небе виднелось несколько пурпурных облаков, похожих на синяки и родимые пятна. Легкий предзакатный ветер уже нес ночные звуки — пронзительный лай лисиц и ответное завывание поджарых арабских собак, привязанных у домов.
Одна из мавританок встала и ударила в поднятый над головой тамбурин. Руки ее извивались, как кобры. Со своего места мы видели только ее сильно подведенные углем глаза на белом треугольнике лица. В длинной юбке, с тонкой талией, она казалась ожившей статуэткой, изображающей халдейскую царицу.
— Очаровательна, ведь правда? — спросил я.
Теренс взглянул на танцовщицу, и на его лице отразилось сомнение.
— Возможно, — ответил он. — Но быть с ней наедине — совсем не то, что с европейской девушкой.
— Да я говорю вовсе не о том, хорошо или плохо быть с ней наедине, — отозвался я, удивленный неожиданной предприимчивостью Теренса.
— Прежде всего… не знаю, поймете ли вы меня, но думаю, что поймете, — продолжал Теренс, явно желая докончить начатый разговор, — прежде всего, они не носят здесь нижнего белья. Это способно подействовать крайне расхолаживающе.
— Почему же, Теренс?
— Видимо, так уж привык человек… Ведь это же часть известного ритуала, если вы понимаете, о чем я говорю. Во всяком случае, это может оказаться весьма и весьма неудобным… Над чем вы смеетесь?
— О, я, конечно, не должен был смеяться. Просто я думаю, почему бы вам не купить им по паре белья, если вы считаете, что цивилизация не может существовать без этого?
— А ведь правда! Почему бы и нет?
— Логичный выход из положения, — добавил я. Но Теренс в это время с каким-то напряженным вниманием смотрел мимо меня.
— Это и есть сам сводник? — спросил он.
Я повернулся и, увидев слонявшегося между столиками Жозефа, помахал ему рукой.
— Уж не собираетесь ли вы пригласить его? — насторожился Теренс.
— А отчего бы и нет? Вы же прибегаете к его услугам. Так в чем же дело?
Жозеф увидел нас и направился к нашему столику. Теренс вскочил.
— Стив! Я, пожалуй, пойду прогуляюсь по саду. Пока!
Жозеф пожал мне руку и опустился на стул.
— Что стряслось с вашим приятелем? — спросил он, кивнув в сторону поспешно удалявшегося Теренса.