Зримая тьма

— Кто? — Жозеф засмеялся, словно раскашлялся. — Если бы вы только знали!

— Враги?

Жозеф не ответил, лишь провел кончиком языка по внутренней стороне губ и сморщился, как от горечи.

— Вы знаете, сколько я выложил за самого большого пса Бикини? Пятьдесят тысяч чистоганом. Он же был призером и мог управиться со львом. Как он выл, когда издыхал!

— Значит, вот для чего здесь изгородь!

— Да, вот для чего здесь изгородь. Мы поставим новый генератор и по ночам будем пропускать через колючую проволоку электрический ток напряжением в две тысячи вольт. Дотронетесь— и мгновенно изжаритесь. А вообще-то я все распродам и через год уеду отсюда. Хватит с меня! Вернусь в Сицилию. А пока не хочу рисковать. Уж больно много тут шляется арабов.

Рукой, не тяжелее, чем у ребенка, он похлопал меня по плечу, встал и направился к другому столику. Он шел мягкими, осторожными шагами, чем-то похожими на движения прирученного оленя, обитавшего в доме Джи Джи. Из кармана его пиджака торчал револьвер — казалось, что на его худом теле выделяется вывихнутое бедро.

Сидевший в одиночестве за соседним столиком голландец повернулся ко мне вместе со стулом.

— Алло! Когда же начнется мальчишник?

— Как, как?

— Разве это не мальчишник? Мы в Техасе часто устраиваем мальчишники. Мы развлекались и в Мобиле, и в Далласе, и в Каракасе.

Только теперь я сообразил, что он имел в виду.

— Никакой тут не мальчишник, — обратился я к голландцу. — Если это мальчишник, то я впервые о нем слышу.

Голландец на мгновение задумался. У него было крупное белое лицо, массивный треугольный нос на конце заострялся.

— Что ж, если мальчишника не будет, я разочарован.

Голландец, блестяще оперировавший специальным инструментом, известным в горной промышленности под названием «пушка Шлюм- берже», провел большую часть своей сознательной жизни на американском Западе. Приехав в Эль-Милиго, он страшно заинтересовался тем, что сводники в Либревиле, после того как началась эвакуация гражданского населения из некоторых районов, поставляют двенадцатилетних арабских девочек по сниженной цене — двадцать тысяч франков за каждую.

— Выпейте еще стакан анисета, — предложил я и пододвинул к нему бутылку.

— Спасибо. — Он налил полстакана, потом долил ледяной воды и быстро проглотил жидкость молочного цвета. — От такой вечеринки ничего интересного ждать не приходится. А, как считаете? На прошлой неделе я побывал в Мобиле. Там было куда лучше.

— Чем же там было лучше?

— Сам мальчишник был лучше. Девушки танцевали на столе.