Зримая тьма

— Хорошо. Именно такого ответа я и ожидал. Но каким образом? Давайте поставим вопрос так: готовы ли вы, ребята, драться? Ведь дело принимает именно такой оборот.

На этот раз все промолчали.

— Ну так как же: готовы вы драться или не готовы? А может быть, хотите посмотреть, как орудуют линчеватели? Разумеется, мы этого не хотели. Кое-кто протестующе заворчал, но, по моему твердому убеждению, мало кто из нас верил, что такое действительно может случиться. Слишком уж это было невероятно. Память услужливо подсказала мне, что французам, как и всем латинским народам, свойственно по малейшему поводу поднимать панику.

— Некоторые из вас, ребята, ходят на охоту, не правда ли? — продолжал Джи Джи. — Значит, у нас есть, по крайней мере, несколько охотничьих ружей. Я не хочу сказать, что вам обязательно придется пустить их в ход. Я просто хочу знать, чем мы располагаем. На всякий случай. Кто из вас, ребята, имеет охотничьи ружья?

Нерешительно поднялось несколько рук.

— Так… пять или шесть. Ну что же, по- моему, бывают такие моменты, когда и охотничье ружье действует довольно убедительно. Ну, а как насчет руководства? Хотелось бы услышать, что кто-то из вас имеет военный опыт. Есть ли среди вас бывшие офицеры, которые показали бы нам, как полагается действовать в таких случаях? Если есть, прошу поднять руки.

Ни одна рука не поднялась, и никто не проронил ни слова.

— Как насчет вас, Джонстон? — спросил Джи Джи. — Ведь вы воевали в Корее?

Джонстон, техасец по происхождению, громко проглотил слюну.

— Я, правда, был в Корее, мистер Хартни, но боюсь, что если я там чему-нибудь и научился, так это только тому, как организовать регулярное снабжение пищей пехотного батальона. Это самое ценное, что я оттуда вынес.

Его ответ вызвал взрыв нервного смеха.

— Ну, а вы, Пабст?

— К сожалению, мистер Хартни, у меня нет никакого боевого опыта. Меня все время держали в тылу, на базе.

До сих пор у Джи Джи было довольно приподнятое настроение. Под влиянием опасности он даже как будто помолодел, и ему, очевидно, казалось, что он находится на высоте положения. Но теперь среди полной тишины Джи Джи вдруг почувствовал себя одиноким. Он стоял, поджав губы, и совсем был готов упасть духом.

— Господа, я настойчиво прошу того, кто считает, что может взять на себя подобную миссию, заявить об этом без ложной скромности. Должен же быть здесь кто-нибудь, кому приходилось бывать в подобных переделках раньше, кто воевал с фрицами!

Поднялся Вейс, работающий в группе сейсмической разведки.

— Разрешите мне выдвинуть кандидатуру уважаемого Хильдершайма. Майор Хильдершайм воевал в Западной пустыне. — Вейс поклонился и сел.

— Ну как, Хильдершайм? — спросил Джи Джи.

Хильдершайм встал, и все головы повернулись в его сторону. Я пытался составить себе мнение об этом человеке, но не мог найти в нем ничего примечательного. Это был один из тех незначительных людей, которые посещают любые политические, литературные или религиозные собрания только для того, чтобы, предварительно в отчаянии откашлявшись, задать докладчику какой-нибудь пустяковый вопрос. Трудно было представить, что этот человек с внешностью конторщика, когда-то одетый в военную форму, какую носят в пустыне, сурово и властно вглядывался в бурые горизонты Африки.

— Если желаете, — тихим, сдавленным голосом сказал Хильдершайм, — я могу заняться этим вопросом.