То есть вы как бы поднимаете из небытия, из разных отделов своих «чертогов разума» множество разрозненных воспоминаний и создаёте целое поле, целую галерею образов, обстоятельств, примеряете их друг к другу, соотносите одно с другим и лишь затем делаете вывод, который озвучиваете в своём ответе на вопрос.
Нельзя не признать, что это такая особая интеллектуальная стратегия, не та, что в случае борьбы за выживание. Ну и очевидно, что именно её вы используете, выстраивая отношения с другими людьми:
• вы вспоминаете ситуации, которые вас связывают с другим человеком, и из этого строите свою модель поведения;
• вы вспоминаете, как он себя повёл в той или иной ситуации, и исходя из этого думаете о нём так или иначе;
• вы вспоминаете, наконец, что было для него важно в другие моменты вашего взаимодействия, и предлагаете ему то, а не иное.
То есть это огромный, системный труд реконструкции: вы оперируете большим количеством интеллектуальных объектов и выстраиваете какие-то их отношения друг с другом. Можно сказать, порождаете целое смысловое пространство, которое затем схлопывается у вас до отдельного высказывания, характеристики или вопроса.
Построение социальных отношений в коллективе
Фрагмент урока из онлайн-курса «Мозг и бизнес»
Третья интеллектуальная стратегия связана с инстинктом самосохранения вида — с половым инстинктом. Впрочем, как я уже подробно рассказывал в книге «Мозг и бизнес. Инструкция по применению», в случае человека половой инстинкт претерпел множество трансформаций. Просто чтобы не быть голословным:
• мы потеряли вторую обонятельную систему, которая отвечала у наших предков за восприятие феромонов, вызывающих у них спонтанное сексуальное возбуждение;
• нас сексуально возбуждают образы, почерпнутые из массовой культуры — журналов, видео, моды и т. д., — причём в разных культурах и даже просто в разные периоды времени идеалы сексуальности сильно различаются;
• мы можем возбуждаться и вступать в сексуальные отношения, даже если не испытываем сильного желания — просто потому, что «надо», обстоятельства, например «супружеский долг», требуют;
• женский организм «спрятал» период овуляции словно бы специально, чтобы не привлекать особого внимания самцов (женские месячные — период, когда забеременеть невозможно, а эструс у животных — напротив, момент их наивысшей фертильности);
• как только у человечества появились общедоступные средства искусственной контрацепции, они тут же изменили культуру и быт людей, сексуальность стала восприниматься преимущественно как средство получения удовольствия, а вовсе не с позиций продолжения рода;
• и я уж не говорю о «нормах приличия», разнообразных «культурных традициях», любовной лирике и любовных же романах — душевных терзаниях юного Вертера и нелёгкой судьбе Анны Карениной.
Рисунок 3
Структура ядер гипоталамуса и гипофиза
Половой инстинкт как некий биологический императив в нас, конечно, остался. Однако же функцию продолжения рода он если не потерял, то по крайней мере спрятал, увёл в тень. Что же осталось от инстинкта, в чём его биологические основы, которые ничем не стереть?
Ответ на этот вопрос даёт современная эволюционная психология, в частности профессор Джеффри Миллер, который написал прекрасную книгу «Соблазняющий разум» (искренне рекомендую). В ней он показывает, что половой инстинкт в психическом отношении — это прежде всего внутренняя потребность, желание восхищать и восхищаться.
Здесь с точки зрения нейрофизиологии всё одновременно и просто, и сложно: просто, потому что учёные точно знают место в мозге, ответственное за половое влечение, — это передняя часть гипоталамуса, сложно — потому что в зависимости от фазы ухаживаний, влюблённости, сексуального возбуждения в дело попеременно вовлекаются буквально все области коры.
ebooksa