И замолчал, не зная, что еще сказать, поглядывая на Тоню как-то украдкой.
Одета она была просто. Немного старомодный черный бостоновый жакет с юбкой, туфли на низком каблуке, на голове цветастый крепдешиновый платочек. Все, однако, сидело на ней ладно и аккуратно.
Понемногу разговорились, и Тоня просидела у него до самого обеда. Несколько раз порывалась уйти, но Павел просил посидеть еще немного, и она оставалась.
Павлу неловко было просить, чтобы она как-нибудь зашла к нему еще, но она сама сказала:
— Я еще приду.
И стала ходить к нему ежедневно. Павлу с Тоней было легко и просто, и в его разлаженных мыслях появилась вдруг определенность, а вместе с определенностью стала появляться уверенность.
Как-то, когда Павел мог уже самостоятельно ходить, не ощущая тошноты и головокружения, которые почти месяц не позволяли ему даже сидеть, а не то, чтобы двигаться, они с Тоней сидели в больничном дворе.
Погода стояла ясная, солнечная, но уже чувствовалось приближение осени. То паутинка задержится на лице, то взгляд наткнется на желтеющий кленовый лист. Да и вся зелень стала какой-то тяжелой. Природа налилась и томилась, словно девка на выданье. Густые и сочные темнозеленые кроны деревьев покачивались на ветру, и не было в них уже весеннего легкомыслия, когда они распускались почти прозрачными зелененькими листочками.
Тоня рассказывала про свою деревенскую жизнь, про мужа, погибшего на втором году войны.
— Я с ним и пожить-то как следует не успела. Даже ребенка не прижила, — задумчиво сказала Тоня и добавила, чуть помолчав:
— Очень ты похож на него. Я тебя как с Семеном увидела, аж сердце упало, до чего похож. И характером ты добрый. Жалок ты мне, Паша, — призналась она. У нее на глаза навернулись слезы.
Тоня вытерла глаза концом косынки, завязанной узелком на подбородке.
— Да что ты, Тонь! — смущенно пробормотал Павел, обнимая ее за плечи. Она уткнулась в него, счастливая.
— Паш, у тебя с женой-то серьезно? Может, наладилось бы еще? — спросила на всякий случай Тоня.
— Ну, уж нет, — нахмурился Павел. — Хватит.
Через неделю Павла выписали. Он зашел домой, когда Варвара была на работе, чтобы собрать вещи.
Тоня его ждала с самого полдня. Она несколько раз выходила к автобусу, пока, наконец, ни увидела Павла, проводила его в дом, и он, поставив чемодан в горнице, похозяйски прошел в сенцы, взял ведра и сходил к колодцу за водой. Потом, раздевшись по пояс и попросив Тоню слить ему, фыркал под ручейком ледяной воды и с удовольствием растирал тело докрасна чистым льняным полотенцем, пахнущим речкой. Тоня, скрестив руки на груди, глядела на его тощее тело и думала, жалея Павла, что его надо получше кормить…
На следующий день к ним переехала бабушка Маруся.
Глава 20
Мучительные приступы. Я лечу отца. Вечером у колонки. Аська Фишман. Катин муж Федор. Разговор матери с тетей Ниной. Прокурорская Лена уезжает.
ebooksa