Пожилой мужчина сказал:
— Что-то я в этот гипноз особо не верю.
— Не, надо завязывать, я все — амба, — доверительно сообщил обрюзгший интеллигент.
— А это как выйдет, — обреченно произнес парень в джинсах. — Меня два раза в принудиловку определяли. От антабуса мозги набекрень свихнулись. Месяц, другой держишься, а потом она тебя еще злей сшибает.
— Может, гипноз, поможет?
— А кто его знает? Может и поможет.
— А чего ж пришел, если не веришь? — угрюмо спросил Стас.
— Веришь, не веришь, а когда трезвый, на мать посмотришь и думаешь: «Что ж я, сволочь, делаю! Меня ж удавить, гада, мало!.. Жена ушла. А какой бабе приятно с алкашом жить?» Я как выпью, соображать перестаю, черте что вытворяю, наутро рассказывают — не верю. Мать говорит: «Лучше б ты маленьким помер, когда тифом болел». Кто-то посоветовал, дал адрес гипнотизера. Мать говорит: «давай последнее попробуем»…
Мимо кабинета прошла то ли сестра, то ли нянька в белом халате. Через минуту она показалась снова в дверях и позвала:
— Больные, заходите. И родственники тоже, — добавила она.
Стас встал и пошел к выходу. В парке он сел на скамейку недалеко от лечебницы, так чтобы видеть вход и не прозевать мать, когда она выйдет. Вышла она скоро. Увидев Стаса, разразилась бранью:
— Что ж ты, негодяй, делаешь? Это что, мне надо? Да я со стыда сгорела, пока там в этой компании сидела… И что теперь? Отец же тебя из дома выгонит.
— А куда ты меня привела? — разозлился Стас. — Ты видела эти рожи, дебилы законченные.
— А чем ты лучше? Такой же алкоголик, как они. Тебе лечиться нужно.
Мать заплакала. Стас помолчал и сказал:
— Я что, против что ли? Но можно же как-нибудь без этой рекламы? Можно было договориться, чтобы он меня одного лечил своим гипнозом? Денег пожалела?
— Дурак ты дурак! Как только язык поворачивается… Сиди, не вздумай куда уйти. Врач освободится, я поговорю с ним. Может, так и лучше.
Мать вытерла глаза платочком, посмотрелась в маленькое круглое зеркальце, которое достала из сумочки, поправила шляпку-минингитку и пошла назад в психприемник.
Стас устал ждать. Он вставал со скамейки, нервно ходил, опять садился и все смотрел на часы. Увидев мать, выходящую из приемника, поспешил к ней. Пошли в сторону своего дома.
— С минуту молчали, потом мать сказала: