Миссис Ауда и Фикс начали беспокоиться, как бы мистер Фогг не вздумал сойти с поезда. Но наш джентльмен удовольствовался тем, что сказал Паспарту:
– Посмотрите-ка, что там такое.
Паспарту выскочил из вагона. Человек сорок пассажиров уже вышли из поезда на полотно, среди них был и полковник Стэмп В.Проктор.
Поезд стоял перед красным сигналом семафора, закрывавшим путь. Машинист и кондуктор, также спустившиеся на полотно, о чем-то живо спорили с путевым обходчиком, которого начальник соседней станции Медисин-Боу выслал навстречу поезду. Пассажиры подошли к разговаривающим и приняли участие в споре. Среди них находился и упомянутый выше полковник Проктор, говоривший, как всегда, громким голосом и сопровождавший свою речь повелительными жестами.
Приблизившись, Паспарту услышал, как сторож говорил:
– Нет никакой возможности проехать! Мост через Медисин-Боу расшатан и не выдержит тяжести поезда.
Висячий мост, о котором шла речь, был перекинут через поток, находившийся на расстоянии одной мили от того места, где остановился поезд. По словам путевого обходчика, мост грозил рухнуть, ибо некоторые из тросов, на которых он висел, порвались. Обходчик не преувеличивал, утверждая, что мост не выдержит тяжести поезда. Надо сказать, что если уж беззаботные американцы становятся осторожными, то лишь безумец не следует их примеру.
Не смея сообщить мистеру Фоггу о случившемся, Паспарту слушал, стиснув зубы, окаменев, как статуя.
– Вот еще! – кричал полковник Проктор. – Что ж, мы, надеюсь, не вздумаем здесь оставаться и пускать корни в снегу!
– Полковник, – обратился к нему кондуктор, – на станцию Омаха послана телеграмма с просьбой выслать встречный поезд, но он едва ли придет в Медисин-Боу раньше чем через шесть часов.
– Шесть часов! – воскликнул Паспарту.
– Да, – подтвердил кондуктор, – и за это время мы едва успеем пешком дойти до станции.
– Пешком! – закричали хором все пассажиры.
– А далеко идти до этой станции? – спросил один из них кондуктора.
– Она расположена в двенадцати милях, по ту сторону реки.
– Двенадцать миль по снегу! – громко возмутился полковник Проктор.
Полковник разразился градом проклятий, ругая на чем свет стоит железнодорожную компанию и кондуктора. Взбешенный Паспарту готов был ему вторить. Теперь перед ним встало препятствие, которого не преодолеть всем банковым билетам его господина.
Впрочем, недовольны были все: не считая опоздания, им предстояло проделать пешком такой долгий путь по равнине, занесенной снегом. Около поезда поднялся шум, послышались громкие восклицания и крики, которые, естественно, могли бы привлечь внимание Филеаса Фогга, если бы этот джентльмен не был так поглощен игрой.
Во всяком случае, следовало сообщить ему о происшедшем, и Паспарту, опустив голову, направился было к вагону, как вдруг машинист поезда, истый янки, по фамилии Форстер, заметил:
– Господа, мне кажется, есть возможность проехать!