Чем больше у людей информации, тем лучше. Когда мы противостоим гигантской системе, внимание должны быть широко рассредоточено. Одна пара глаз видит ровно столько, сколько может увидеть, а множество глаз улавливают гораздо больше. Наиболее крупная единица воспринимает самый крупный объем соответствующей информации, наиболее глубоко в ней разбирается и наиболее ловко на нее реагирует, и все вместе мы как раз можем стать такой единицей.
Добавьте системную грамотность к длинному и все увеличивающемуся списку мероприятий, которые уже предпринимаются по всему миру для избежания коллапса планеты. И чем длиннее этот список, тем лучше: пусть будет не один очаг перемен, а множество, рассредоточенных по всему миру. Именно такое предложение выдвинул Пол Хокен в своей книге “Благословенное беспокойство”. Когда в 2009 году конференция по изменению климата в Копенгагене (как и все другие) не привела к соглашению, Хокен сказал, что она оказалась “бессмысленной, поскольку, на мой взгляд, и не могла вызвать никаких изменений”.
Хокен считает так: “Представьте, что 50 000 человек в Копенгагене обмениваются мнениями, записками, визитками, координатами, идеями и прочим, а потом разъезжаются по своим 192 странам. Энергия и климат – это система, то есть речь идет о системной проблеме. Значит, все, что мы делаем, является составной частью комплексных усилий по восстановлению системы, а в этой системе нет архимедовой точки опоры, в которой мы либо падаем, либо, если поднажать, движемся к успеху”[182].
Часть V
Разумная тренировка и тренировка ума
Глава 15
Миф о 10 000 часов
“Идитарод” считается самой изнурительной гонкой в мире: собаки в упряжках бегут более недели среди арктических льдов, соревнуясь на сложнейшей трассе протяженностью порядка тысячи восьмисот километров. Как правило, каюр и собаки днем совершают переход, а ночью отдыхают, или наоборот.
Сьюзен Бучер вдохнула в “Идитарод” новую жизнь, начав чередовать 4–6‑часовые интервалы езды и отдыха вместо двенадцатичасовых. Это было рискованное новшество, оставлявшее меньше времени для сна (пока собаки спали, Сьюзен была вынуждена готовиться к следующему заезду). Однако она и ее собаки тренировались именно по этой схеме, и Бучер с самого начала была уверена, что такой изматывающий режим должен принести плоды. В итоге она выиграла “Идитарод” четыре раза и спустя десять лет после ухода из ездового спорта умерла от лейкемии (которая также унесла жизнь ее брата, когда Сьюзен была еще маленькой). В ее честь штат Аляска провозгласил первый день “Идитарода” днем Сьюзен Бучер.
Будучи ветеринаром, Бучер очень гуманно относилась к своим собакам, и именно благодаря ей круглогодичный тренировочный режим для ездовых команд перешел из разряда исключений в норму. В те времена гонки критиковались главным образом за плохое обращение с собаками, а она тонко чувствовала биологические возможности своих животных. Тренировка собак Бучер очень походила на подготовку марафонца к забегу, где отдыху отводилось не менее важное место, чем бегу. “Для Сьюзен забота о собаках стояла на первом месте, – рассказал мне ее муж Дэвид Монсон. – Она относилась к своим собакам, как к профессиональным спортсменам, и обеспечивала им высококлассный ветеринарный уход, тренировочный режим и питание”.
Однако своей собственной подготовке она уделяла не меньше внимания. “Большинство людей вряд ли в состоянии представить себе все аспекты 1800‑километровой экспедиции среди льдов и снегов, которая может длиться без малого две недели, – рассказал мне Монсон. – Температура варьирует от плюс четырех до минус пятидесяти, и вы целиком во власти снежных бурь. С собой нужно иметь набор инструментов, еду, лекарства для себя и собак и вдобавок постоянно принимать стратегически верные решения. Это мало чем отличается от подготовки к восхождению на Эверест. Например, расстояние между пунктами заброски еды и припасов для следующего заезда составляет 150–160 километров, ежедневно вам нужно полкило собачьего корма для каждой собаки, но так как на следующем участке может бушевать буран, приходится брать больше еды и укрытие для собак, а это дополнительный вес”.
Бучер была вынуждена постоянно принимать подобные судьбоносные решения, а также сохранять бдительность и внимательность – и это при том, что ей удавалось поспать от силы час или два в сутки. Собаки отдыхали ровно столько же, сколько бежали, а она во время стоянки должна была позаботиться о животных, покормить их, поесть сама и починить то, что прохудилось. “Чтобы оставаться собранным в период лишений и тяжелых испытаний, нужно пройти основательную подготовку и быть очень последовательным – только тогда вы сможете принимать правильные решения в стрессовой ситуации”, – говорит Монсон. Бучер часами оттачивала каюрское мастерство, изучала все нюансы снега и льда, проводила много времени с собаками, однако именно самодисциплина играла ключевую роль в ее тренировочном режиме. “Она здорово умела фокусироваться, и именно это позволило ей добиться потрясающих результатов в данном виде спорта”, – рассказывает Джо Руньян, еще один из победителей “Идитарода”.
“Правило 10 000 часов” (гласящее, что именно такой объем практики гарантирует громкий успех в любом из начинаний) стало чуть ли не библейским откровением, перепечатываемым на многочисленных сайтах и зачитываемым, подобно молитве, на практических семинарах о том, как стать асом в одном или другом деле[183]. Впрочем, это лишь часть правды. Ведь если, скажем, в гольфе вы ноль и всякий раз, отрабатывая тот или иной замах или удар, делаете одни и те же ошибки, 10 000 часов тренировок ничем вам не помогут. Вы как были, так и останетесь нулем, разве что постаревшим.
Психолог Андерс Эрикссон, не менее титулованный эксперт из государственного университета Флориды, на основе чьих исследований по профессиональной компетенции и была выведена эмпирическая закономерность 10 000 часов, сказал мне следующее: “От механических повторений нет никакого толку, нужно то и дело менять технику, чтобы продвинуться ближе к цели. Необходимо настраивать систему, раздвигая ее границы, и на пути к совершенству можно поначалу позволять себе ошибаться”[184]. В отличие от таких видов спорта, как баскетбол или футбол, в которых желательны определенные физические данные (рост и вес), в умственной деятельности, по мнению Эрикссона, практически
Каюры “Идитарода” поначалу отказывались даже допустить мысль о том, что Сьюзен Бучер может выиграть гонку. “В те времена, – вспоминает Дэвид Монсон, – «Идитарод» считался занятием не для неженок, мужским ковбойским видом спорта, который под силу лишь крепким парням. Другие гонщики говорили, что Сьюзен не может выиграть, потому что сюсюкает со своими собаками. Но когда она начала выигрывать гонку за гонкой, люди поняли, что ее собаки лучше приспособлены ко всем тяготам соревнований, и это в корне изменило систему подготовки и прохождения трассы”.
Эрикссон считает, что секрет победы заключается в “целенаправленной практике”, в ходе которой наставник-специалист (а именно в таком качестве выступала Сьюзен Бучер) на протяжении месяцев и даже лет натаскивает вас по продуманному плану подготовки, а вы выкладываетесь по полной. Бесчисленные часы занятий – необходимое, но не достаточное условие высоких достижений. Важно как именно специалисты отрабатывают тот или иной прием. Например, в своем широко цитируемом исследовании, посвященном скрипачам (наиболее успешный из которых упражнялся больше 10 000 часов), Эрикссон констатирует: музыканты полностью концентрировались на совершенствовании определенного аспекта своего исполнения, на который указал им наставник[185].
Осознанная практика всегда подразумевает обратную связь, которая позволяет распознавать и устранять ошибки, – вот почему танцоры используют зеркала. В идеальном случае эта обратная связь исходит от человека с профессионально наметанным глазом, и именно поэтому у всех спортсменов мирового класса обязательно есть тренер. Если заниматься, не получая обратной связи, о верхних строчках мировых таблиц можно и не мечтать. Итак, важен не только объем тренировок, но прежде всего обратная связь и концентрация.
Чтобы понять, как улучшить тот или иной навык, необходим нисходящий фокус. Пластичность нервной системы, усиление уже существующих сетей нейронов и формирование новых для обеспечения навыка, в котором мы практикуемся, требует от нас сосредоточенного внимания. Если упражнение происходит, когда мы фокусируемся на чем-то другом, мозг не может использовать соответствующую конкретной деятельности систему. Рассеянность сводит на нет часы тренировок, и те, кто смотрит телевизор во время занятий, никогда не достигнут вершин мастерства. Судя по всему, абсолютная сосредоточенность ускоряет скорость работы мозга, приводит к укреплению синаптические связи, а также расширяет или формирует сети нейронов для конкретного вида деятельности.
По крайней мере сначала происходит именно так. Однако по мере того, как вы овладеваете мастерством в новом виде деятельности, в ходе повторяемой практики контроль переходит от нисходящего механизма, требующего осознанной сосредоточенности, к восходящим связям, благодаря которым мы делаем что-либо, не прилагая никаких усилий. В этой фазе нам не нужно думать – мы совершаем работу на автомате[186].
И именно здесь расходятся пути любителей и профессионалов. Любителям достаточно того, что в какой-то момент их действия начинают осуществляться по восходящему механизму. После примерно пятидесяти часов практики (катания на лыжах или вождения автомобиля) люди выходят на “довольно сносный” уровень, на котором более или менее свободно переходят от одного движения к другому. Они не чувствуют необходимости в сосредоточенной практике и довольствуются тем, чему уже научились. Неважно, как долго они еще будут практиковаться в этом восходящем режиме, – если они и продвинутся вперед, то лишь незначительно.
ebooksa