Самые противоречивые предположения мелькали в моем уме; я не знал, на чем остановиться. Вдруг лошадь барона заржала.
При этом звуке ее хозяин поднял голову.
— Что с тобой, Доннер? — спросил он.
Потом он, в свою очередь, взглянул в нашу сторону широко раскрытыми глазами.
Это бледное лицо с резкими чертами, с тонкими губами, с густыми, сросшимися черными бровями, с глубокой перпендикулярной морщиной, пересекавшей лоб, возбудило бы во мне во всякое другое время чувство восхищения; но теперь мной овладела какая-то неописуемая тревога; я был полон беспокойства.
— Кто тут? — вдруг вскрикнул молодой человек.
— Я, господин барон, — ответил Гедеон, подходя к нему, — я— Спервер, рейткнехт графа Нидека…
Молния промелькнула в глазах барона, но ни один мускул не дрогнул. Он встал и накинул на плечи шубу. Я взял под уздцы лошадей и позвал собаку, которая вдруг начала печально выть.
На кого не нападает иногда суеверный страх? Мне стало страшно от жалобного воя Лиэверле; леденящая дрожь пробежала по всему моему телу.
Спервер и барон стояли в пятидесяти шагах друг от друга: первый, неподвижный, с карабином на плече, стоял посреди расщелины; второй — на площадке перед пещерой, высоко подняв голову, и гордым, властным взглядом смотрел на нас.
— Чего вы хотите? — спросил молодой человек задиристым тоном.
— Мы ищем одну женщину, — ответил старый браконьер, — женщину, которая ежегодно бродит вокруг Нидека; у нас есть приказание арестовать ее.
— Украла она что-нибудь?
— Нет.
— Убила кого-нибудь?
— Нет, господин барон.
— Так чего же вам надо? По какому праву преследуете вы ее?
Спервер вытянулся во весь рост и, устремив свои серые глаза на барона, проговорил со странной улыбкой:
— А по какому праву вы взяли ее? Ведь она там… я вижу ее в глубине пещеры. С какой стати вы вмешиваетесь в наши дела? Разве вы не знаете, что мы здесь на своей земле и имеем право судить все уголовные и гражданские дела?
Молодой человек побледнел.