— Здоров, Здоров! А ты как? — спросил Кирпичов, входя в нечистую и совершенно пустую комнату.
Персиянин ничего не отвечал; он усердно трудился, запирая замки и задвижки у дверей.
Кирпичов ударил его по плечу и сказал:
— Эх, Кахарушка, как закупориваешься! знать, много тут?
Он подмигнул и щелкнул по своему карману. Персиянин замотал головой.
— Ну, что таишь от меня! я ведь не украду.
— Зачем красть, ты мой наследник! — протяжно произнес персиянин. — Умница, умница! Больше не сердишься?
— Не сержусь, не сержусь! — отвечал Кирпичов.
Хотя он считал персиянина большим дураком, однакож персиянин тотчас взял у него свой маленький капитал, как только пошли первые слухи о расстройстве дел Кирпичова. Кирпичов страшно рассердился, и с той поры уже более двух лет они не виделись. Теперь шла мировая.
— Ты мой наследник, — повторил персиянин. Кирпичов кинулся обнимать его и, целуя ошеломленного азиатца, растроганным голосом говорил:
— Ах ты, моя душенька Кахарушка, ты мой друг; ты один по-прежнему меня любишь… а то все…
Он отчаянно махнул рукой; голос его задрожал, и, чтоб скрыть волнение, он принужденно кашлянул.
Персиянин повел его в другую комнату, также грязную и пустую; только старый персидский ковер разостлан был на полу у печки, и на нем валялись засаленные кожаные подушки.
— Садись! — сказал персиянин, указывая Кирпичову на ковер и ставя на пол свечу.
Кирпичов бросал кругом взгляды, выражавшие его глубокое презрение к убранству комнаты. Однакож он сел на ковер и, заложив по-турецки ноги, сказал:
— Вот за то тебя люблю, хаджи, что ты умеешь жить. Ну, на что все эти диваны, стулья, кресла? То ли дело ковер! и сидеть ловко и лечь можно!
И Кирпичов лег.
Много говорил он о своих делах, говорил горячо. Персиянин сидел неподвижно против него и, казалось, внимательно слушал. Но вдруг странная улыбка показалась на его губах; он манил кого-то к себе, шевелил губами и снова впадал в неподвижность.
— Ну, а скажи-ка мне, Кахар, хочешь ли ты быть богачом? — спросил Кирпичов.
Мрачное лицо персиянина передернулось, черные огромные зрачки на желтых белках забегали. Он оскалил зубы.