— Я вчера имел счастье узнать от Надежды Сергеевны, что сегодня день вашего рождения; не имея этой вещицы, я никогда не посмел бы притти поздравить вас…
— Ах, боже мой! мое колечко!
И Полинька вспыхнула… Она не верила своему счастью. Ровно год, как подарил ей Каютин это кольцо. Сильно грустила по нем Полинька и думала, что если б оно было на ее пальце, то ей легче было бы переносить разлуку с Каютиным. Теперь она не находила слов благодарить горбуна и смотрела на него с такою благодарностью, что он, как бы поняв ее, протянул ей руку. Она крепко пожала его уже старую руку своей беленькой, нежной ручкой, которую он поспешил поцеловать, и на этот раз Полинька напечатлела крепкий поцелуй на его щеке. Лицо его опять передернулось, и было что-то страшное в его больших, горящих глазах, устремленных на Полиньку.
Ничего не помня от радости, она любовалась своим колечком, которое уже красовалось на ее пальце.
Башмачник с жадностью следил за движениями Полиньки. Ее улыбка отражалась, как в зеркале, на его лице. Но вдруг он задумался: ему пришла мысль, зачем он тоже не подошел к руке Полиньки, и бедный башмачник мысленно проклинал свою застенчивость и завидовал горбуну. Горбун, раскланявшись с присутствующими, сел у стола.
— Не угодно ли чашку кофе? — спросила Надежда Сергеевна, видя, что Полинька слишком занята кольцом.
— Ах, извините, я забыла! сейчас!
И Полинька налила чашку и хотела подать горбуну; но вдруг рука ее задрожала, чашка упала и пролилась. С криком кинулась она к двери, в которой появился почтальон, с письмом.
— Здесь госпожа Климова? — спросил он басом.
— Я…. мне…
И Полинька выхватила у него письмо, дрожащими руками распечатала и стала читать; довольная улыбка, полная спокойствия и счастья, в одну минуту разлилась по ее красивому личику. Все внимательно глядели на нее; Надежда Сергеевна спросила:
— От него?
— Да! да! — весело отвечала Полинька, не отрывая глаз от письма.
Горбун насмешливо глядел на Полиньку.
— Вы прежде десять-то копеек почтальону отдайте, — сказал Доможиров, мешая ей читать, — а уж потом читайте. Ведь вот дождались-таки и еще письма, — мало одного было!
И он расхохотался.
— Сейчас, сейчас! — с досадою отвечала Полинька, продолжая быстро читать письмо.
Башмачник вынул из своего белого жилета десять копеек серебром и подал почтальону.
— Благодарствую! — басом крикнул почтальон и оставил комнату.
Глава III