В книгу известной советской писательницы вошли два произведения.
В повести «Двор» (1926 г.) рассказывается о событиях первых лет Советской власти в деревне. Герой повести Степан Баюков возвращается после гражданской войны в родное село, он полон желания и энергии наладить хозяйство, создать товарищество по совместной обработке земли, ведет активную борьбу против кулаков.
Повесть «Баян и яблоко» посвящается людям плодоводческого колхоза, душевно щедрым и беспокойным. Действие происходит в тридцатые годы.
1.0 — создание файла
ДВОР
Весной двадцать четвертого года Степан Баюнов вернулся из Красной Армии домой, в деревню Бережки.
Однажды вечером Баюнов вышел на улицу, сел на скамью у ворот и не торопясь закурил. Левой рукой он потирал колени, унимая усталость за длинный день работы на вешнем голубом солнышке.
Но усталость эта была даже приятна — своей-то, как говорится, некупленной силой сколько сделаешь за день!.. А пока он служил в армии, на дворе у него скопилось множество всяких прорех и непорядков, с которыми он решил начисто разделаться до наступления горячей страдной поры.
«Маринке, понятно, трудно было без меня, — нежно думал он о жене. — Силенки ведь слабые, женские… А наши деревенские помогали ей, по всему видать, плохо… Экий народ… В свое время сам постановление видел: женам красноармейцев помогать в первую голову… а на-ко вот…»
Степан не успел додумать — знакомый голос окликнул его:
— Степан Андреевич, доброго здоровьица!
По дороге, приветственно помахивая картузиком, шел старик Финоген Вешкин.
— А мы к тебе, Степан Андреич! — крикнул он хрипловатым тенорком. Морщинистое лицо его с прозрачной седой бороденкой довольно улыбалось. За ним, явно сдерживая его веселую торопливость, неспешно вышагивал Демид Кувшинов, глубоко вонзая в землю свою высокую кленовую палку. Демид был высок, широкоплеч, его сивые густые волосы и ровная, еще темная, лопаткой борода вокруг скуластого, носатого лица заставляли предполагать, что ему немногим за пятьдесят. Но, не в пример Финогену Вешкину, который был старше его лет на двенадцать, Демид Кувшинов шагал по-стариковски, тяжело передвигая больные, ревматические ноги, обутые в старые, многажды латанные, низко подрезанные валенки.
Финоген Вешкин поздоровался с Баюковым, весь так и просияв доброй улыбкой. Демид только произнес «здорово» и подал Степану большую твердую руку.
— Уж как мы довольны, Степан Андреевич, что тебя дома застали, — начал Финоген, чуть покосившись на сумрачное лицо молчаливого Демида.
— Я же тебе говорил, что мы Баюкова теперь обязательно дома застанем, — басом проговорил Демид и, оборачиваясь к Баюкову, спросил: — Да уж ты, пожалуй, в волости все свои хлопоты кончил и как следует быть дома обосновался?
— Так точно, — по-военному довольно ответил Баюков.
— Это как же, милый, дома… в вдруг «обосновался»? — удивился Финоген Вешкин. — Чего ж тут, не пойму, обосновываться, коли человек в свой дом родной вернулся?
— Ну… несмышлена голова! — с легким пренебрежением сказал Демид Кувшинов. — Степан-то Андреич ведь человек партийный… а такие в волости на счету должны быть… Верно я говорю?
— Верно, — подтвердил Баюков, с хитроватой усмешкой посматривая на обоих собеседников. — Это хорошо, Демид Семеныч, что ты во все вникаешь.
— Вчера мы с Демидом Семенычем в волисполкоме встретились, — продолжал Баюков, обращаясь теперь к Финогену. — Демид Кувшинов меня спрашивает, для чего я приехал в волость. Я отвечаю ему: «Приехал по своим партийным делам — теперь и я состою здесь на учете». Потом я его спрашиваю: «А ты что тут делаешь, Демид Семеныч?» А он мне отвечает (тут Баюков опять хитро усмехнулся), что приехал нарочно — справиться желает насчет важного общественного дела…
ebooksa