– Олимпиада Евгеньевна – третья жена Юрия Михайловича, – начала Елена.
Я не сумела сдержать эмоций:
– Вы ошибаетесь!
– Нет, – возразила Елена. – Давно знакомы с этой семьей?
– С того года, когда начала работать помощницей у Франсуа, – честно ответила я. – Должность называлась красиво: ассистент. Но по сути я была уборщицей, мыть головы клиентам позволили лишь спустя год после того, как приняли на работу.
Лена прищурила один глаз.
– И сколько тогда Николаю?
– Точно не отвечу, они с Асей уже были женаты.
– Первый раз Юрий Михайлович пошел в загс в восемнадцать лет. СССР с кем-то воевал – не знаю подробностей, – родители боялись, что его в армию призовут и отправят на фронт, вот и придумали финт: нашли беременную девушку из провинции постарше сына, раздобыли справку о ее положении и быстренько сыграли свадьбу. Младенца записали как сына Юрия. Но на самом деле он ему совсем чужой! Понимаете?
Я кивнула, Елена продолжила:
– Прожили молодые год-два, потом жена умерла – не спрашивайте, что случилось, не знаю. Родители Болотова забрали себе Гену. Они на даче жили, хороший дом в Подмосковье у них был. Наняли няньку. Вдовец остался один в столичной квартире. Он тогда был студентом училища, где готовили художников-кукольников. Прикиньте, что началось, когда папаша с мамашей перебрались на фазенду? Чем Юрий занимался?
– Пил, гулял и веселился, – ответила я.
– Ну так любой поступит, – засмеялась Лена, – только надо бдительность проявлять, на презервативах не экономить. А парень особо не заморачивался, вообще о последствиях не думал и – упс! Очередная его любовь забеременела. Родители у девушки не были замухрышками, сама она не из Задрючинска, как первая жена, а из богатой семьи. Отец дипломат, они с матерью за границей жили, связи у них были большие. Старшие Болотовы испугались, что сыну плохо придется, велели девчонку в загс вести. И опять свадьбу сыграли. Про то, что парень уже второй раз новобрачный, никому не рассказали, про первый брак ни гугу. О наличии у жениха сына очередная невеста понятия не имела, дочку родила, назвали Василисой. И! Упс! – Лена засмеялась.
– Что на этот раз? – полюбопытствовала я.
– Младенец ну никак ни на кого из родни не похож получился, – хихикала Лена. – Когда Васе исполнилось два года, Виктория Павловна, мать Юрия, невестке прямо в лицо сказала: «Шлюха! Думала, никто не догадается, что ты не от нашего Юрочки-дурачка забеременела? Да я сразу неладное заподозрила! Младенец на свет явился семимесячным, вес – три кило, рост – пятьдесят сантиметров. Многовато для недоноска! Но промолчала, решила, что врач ошибся, не так срок определил. А теперь ясно! Невестка блондинка, глаза голубые, родители с обеих сторон светлые, а внучка? Ну мулатка! Черноглазая, смуглая, волосы мелким бесом вьются».
– Может, в глубине веков у них были татары, – предположила я.
– Теща Юрия сказала, что ее прабабка грузинка, – смеялась Лена, – якобы прадед воевал на Кавказе, там себе жену нашел. Но ей никто не поверил. Юрий настоял на разводе, тест ДНК тогда не делали. Понимаете, какое кино?
Я кивнула.
– Дальше – больше. Вторая жена вскоре после развода умерла. И родители ее живо на тот свет отправились. Причин не знаю. Девочке тогда года полтора-два было. Ее в детдом определили. Оттуда Васю забрали… Угадай кто?
– Мать и отец Юрия?