Я взглянул на Шурика. Он на меня. Оба скосили взгляд на девушку, на глазах которой уже стояли слёзы. Стало стыдно. Ни он, ни я никогда не мечтали о больших деньгах, никогда не стремились рисковать за плату. Теперь выпал случай помочь хорошим людям, пусть и с риском для жизни, а мы ведём себя, как прожжённые барыги. Друг друга мы поняли.
— Хорош реветь, — сказал я ей и взял за плечо, — говори, куда следует идти, сделаем, что сможем.
Слёзы у Нэнси моментально испарились, она вскочила и поочерёдно каждого из нас поцеловала в щёку.
— Я знала, что вы не такие. Идти нужно отсюда вдоль улицы до памятника гену, потом повернуть налево и идти, пока не упрёмся в высокий бетонный забор, это уже их территория, там придётся искать.
Я взвалил на плечи рюкзак и взял в руки ружьё.
— Двинули!
Глава седьмая
Двинули мы бодро, пока опасения были напрасны, никто на нас не нападал. Только в воздухе с тихим хлопаньем крыльев проносились летучие мыши, но нас они пока старательно игнорировали. Я не стал спрашивать, почему они летают днём, всё и так ясно, искусственно выведенные мутанты с хорошим дневным зрением.
На очередном перекрёстке нас снова ждал скелет, теперь уже женский. В отличие от первого, этот скелет был свежим, кости были розовыми, явно лежит всего пару дней. Но при этом, ни грамма органики на этих костях не осталось, их словно вылизали кислотным языком.
— Есть комментарии? — я вопросительно глянул на Нэнси.
— Источники говорили о гигантских насекомых, — она пожала плечами.
— Тогда примерно представляю, — кивнул я, — наружное пищеварение, плюются соком и потом слизывают пищу, как мухи.
— Меня сейчас стошнит, — предупредил Шурик.
— Меня тоже, идём.
Вот только никуда мы не ушли. Из окна ближайшего дома на предпоследнем этаже выскочили два непонятных существа, плохо различимые на фоне серой стены. Шурик моментально вскинул карабин и выстрелил, явно попал, одно из существ дёрнулось, но продолжило спускаться. Двигались совершенно бесшумно, нам повезло, что смотрели вверх. Пока Шурик перезаряжал, оба оторвались от стены и прыгнули на нас сверху. Теперь их можно было рассмотреть. Нечто, вроде пауков, но на четырёх суставчатых лапах. Падали они медленно, за спиной имелось нечто, напоминающее рудиментарные крылья, выполняющее роль парашюта. Именно благодаря этому замедлению, я успел вскинуть ружьё и выпалить из обоих стволов поочерёдно. В отличие от пули Шурика, две горсти картечи оказались убедительным аргументом. Когда я отпрыгнул назад, на то место, где я только что стоял, упало несколько кусков монстра.
Второй приземлился почти невредимым, Шурик успел увернуться и снова выстрелил, на этот раз уже в упор. Пуля пробила голову с отвратительными жвалами и глазами-фасетками, но монстра это, опять же, не остановило, он рванулся вперёд, откуда-то из головы текла жёлто-зелёная жидкость, то ли кровь от ранения, то ли тот самый пищеварительный сок. Я и Нэнси стали стрелять одновременно, калибр пистолетов был специально предназначен для подобных тварей, а лично я зарядил разрывными. Плоть гигантского насекомого полетела в стороны клочьями, одна из лап отвалилась с вместе с большим куском мяса, он рухнул на асфальт и ещё некоторое время ещё скрёб когтями по дороге. Шурик, бледный, как смерть, смотрел на труп монстра широко распахнутыми глазами и сжимал мёртвой хваткой карабин.
— Он мёртв, — напомнил я, указывая на труп, — расслабься.
— Надо было полуавтомат брать, — сказал он через минуту, — что это?
— Я бы сказал, что это генно-модифицированные пауки, довольно странные, всего с четырьмя лапами, но выглядят страшно.
Я поймал себя на мысли, что готов преодолеть отвращение, взять нож и поковыряться в потрохах у твари. Профессиональный, так сказать, интерес. Пауки, в силу некоторых причин, не могут быть слишком большими. А эти были размером почти с меня. Вот только времени на это у нас нет. Вообще ни на что нет, только бежать впереди своего визга.