813

Очень спокойный, он вернулся в шале, вошел в свою комнату, встал на скамеечку и перерезал веревку, на которой висел Пьер Ледюк.

– Бедняга, – сказал Люпен, – ты должен был кончить таким образом, с пеньковым галстуком на шее. Увы! Ты не создан был для почестей… Мне следовало предвидеть это и не связывать свою участь с рифмоплетом.

Он осмотрел одежду молодого человека и не нашел там ничего интересного. Но, вспомнив о втором бумажнике Долорес, он достал его из кармана, в котором оставил.

И вздрогнул от удивления. В бумажнике находилась пачка знакомых ему писем, и он сразу узнал различные почерки.

– Письма императора! – прошептал он. – Письма старого канцлера!.. Та пачка, которую я сам забрал у Леона Массье и отдал графу Вальдемару… Что произошло?.. Неужели она, в свою очередь, забрала их у этого кретина Вальдемара?..

И вдруг он ударил себя по лбу:

– Да нет, это я кретин. Тут подлинные письма! Она сохранила их, чтобы в подходящий момент шантажировать императора. А те, которые я отдал, подделка, очевидно, они были переписаны ею самой или каким-то сообщником и оставлены на виду для меня… А я попался, как простофиля! Черт возьми, стоит вмешаться женщине…

Кроме писем в бумажнике была лишь одна фотография. Он взглянул на нее. То была его фотография.

– Две фотографии… Массье и моя… тех, кого она, безусловно, любила больше всех… Ибо она меня любила… Странной любовью, сотканной из восхищения авантюристом, каковым я являюсь, человеком, в одиночку сокрушившим семерых бандитов, которым она поручила одолеть меня. Странная любовь! Я ощутил ее трепет в тот день, когда рассказал Долорес о своей грандиозной мечте всемогущества! Тогда у нее и вправду появилась мысль пожертвовать Пьером Ледюком и подчинить свою мечту моей. Если бы не случай с зеркалом, она покорилась бы. Но она испугалась. Я подобрался к истине. Ради ее спасения требовалась моя смерть, и она на это решилась.

Несколько раз он задумчиво повторил:

– И все-таки она меня любила… Да, она любила меня, как любили меня другие… другие, которым я тоже принес несчастье… Увы! Все те, кто любит меня, умирают… И эта тоже мертва, задушенная мною… Так стоит ли жить?..

И он тихонько повторил:

– Стоит ли жить? Не лучше ли присоединиться к ним, ко всем этим женщинам, которые меня любили?.. И которые умерли из-за своей любви, Соня, Раймонда, Клотильда Дестанж, мисс Кларк?..

Он уложил рядом два трупа, накрыл их одним покрывалом, сел за стол и написал:

«Я восторжествовал над всем, и я побежден. Я дошел до цели и пал. Судьба сильнее меня… И той, которую я любил, больше нет. Я тоже умираю».

Он поставил подпись: «Арсен Люпен».

Запечатав письмо, он поместил его в бутыль, которую выбросил в окно на рыхлую землю цветника.

Потом он сложил на полу огромную кучу из старых газет, соломы и стружки, за которыми сходил на кухню.

Сверху полил ее керосином.

Затем зажег свечу, которую бросил в стружку.