813

– То есть ваше отсутствие – это проявление недовольства!.. Все тот же скверный характер.

– С тем, что у меня скверный характер, я не спорю… но что я проявляю недовольство, нет.

– Однако вы сидите дома! И Люпен этим пользуется, чтобы выпустить своих друзей на свободу…

– Разве я мог этому помешать?

– Но ведь хитрость Люпена примитивна. Он, по своему обыкновению, объявил дату побега, все этому поверили, видимость попытки была обозначена, побег не состоялся, а на следующий день, когда никто об этом больше не думает, нате-ка, птичка улетает.

– Господин председатель, – серьезно сказал начальник Уголовной полиции, – Люпен располагает такими средствами, что мы не в состоянии помешать тому, что он задумал. Побег был математически неизбежен. Я предпочел не обращать на это внимания… и выставить на посмешище других.

Валангле усмехнулся:

– Ясно, в данный момент господин префект полиции и господин Вебер не должны испытывать радости… Но, в конце-то концов, можете вы объяснить мне, Ленорман…

– Известно лишь то, господин председатель, что побег произошел во Дворце правосудия. Подсудимого привезли в тюремной машине и доставили в кабинет господина Формери… но из Дворца правосудия он не вышел. И неизвестно, что с ним стало.

– Это чудовищно.

– Чудовищно.

– И ничего не обнаружили?

– Ну как же. Внутренний коридор, который идет вдоль следственных кабинетов, был забит совершенно необычной толпой подсудимых, охранников, адвокатов, судебных распорядителей, и обнаружилось, что все эти люди получили ложные вызовы на один и тот же час. В то же время ни один из следователей, которые их будто бы вызывали, не явился в тот день в свой кабинет, а все по причине ложных предписаний прокуратуры, направившей их в разные концы Парижа… и в предместья.

– Это все?

– Нет. Видели двух солдат муниципальной гвардии и одного подсудимого, пересекавших двор. На улице их ждал фиакр, и все трое сели в него.

– И ваша версия, Ленорман? Ваше мнение?

– Моя версия, господин председатель, состоит в том, что оба солдата муниципальной гвардии были сообщниками, которые, воспользовавшись беспорядком в коридоре, заняли место настоящих солдат. А мое мнение заключается в том, что этот побег мог удастся лишь благодаря совершенно особым обстоятельствам и множеству столь странных фактов, что нам следует принять, как безусловные, самые недопустимые пособничества. В том числе и в самом Дворце правосудия, где у Люпена есть связи, расстраивающие все наши расчеты. Они есть и в префектуре полиции, и вокруг меня. Это потрясающая организация, некая сыскная служба – в тысячу раз более ловкая, более смелая, более разнообразная и более гибкая, чем та, которой руковожу я.

– И вы это терпите, Ленорман!

– Нет.

– Тогда почему вы бездействуете с самого начала этого дела? Что вы предприняли против Люпена?