— Из пушек много раз. И еще ракетами. Откуда?!
Мы уселись на лавочке перед харчевней и разговаривали. Через распахнутые настежь окна хорошо было видно, что зал переполнен, и потому не оставалось ничего больше, как ждать.
— Ну мало ли. Возможно, в стрелковой секции занималась. Или папа военный, — я как будто бы свою собственную биографию пересказывал.
— Папа у меня в универе физику преподает. А занималась я художественной гимнастикой. Правда, давно это было и недолго. В общем, разве что булавой по голове могу дать. И то вряд ли — крови боюсь. А к чему спрашиваешь? Ты мне еще и ружье подарить хочешь?
Нет, не ружье. Приглядел я в лавке один девайс. А именно — револьвер с прикладом. Кольт, по-моему. Ствол у него удлиненный, калибр серьезный, и стрелять с рук — мужская сила нужна. Но прилепил к нему какой-то местный умелец рамочный приклад. Причем мастер, у которого руки из нужного места растут. Поскольку выглядело оружие, как будто всегда таким и было. И патроны к нему есть точно — около дюжины сам видел. На мой взгляд — именно то, что ей и нужно. Не в рейд готовимся — на Вокзал.
Обращаться с ним будет несложно, вес не должен быть большим — от силы килограмма полтора, шесть зарядов. Разве что спуск может оказаться туговат. Но это дело поправимое, пусть и в ущерб долговечности механизма. Конечно, в том случае, если мы с тобой отправимся вместе. Мало ли, какие у тебя планы: вон, какой довольной вдруг стала.
— Хочу, — не стал отказываться я.
— Знаешь, Дима, я в человека точно выстрелить не смогу. В зверя, наверное, да. Но не в человека.
Жить захочешь — куда ты денешься?! Некоторых здесь только потому людьми назвать можно, что ходят на двух ногах, одежду носят, и разговаривать умеют. В остальном — хуже животных.
— Валерия, через три дня появляется возможность в большой компании до Вокзала добраться. У тебя вообще какие планы?
— Дим, ну какие у меня могут быть планы?! Разве что поплакать в подушку часок. Шучу. Плакать уже не собираюсь: вчера вволю наплакалась. О Вокзале помню — ты о нем рассказывал. Думаешь, там будет лучше?
— Даже не сомневаюсь. Там и порядок, и народу полно, и жизнь себе устроить проще. Если ты не против, можем вместе туда пойти.
— Дима, не бросай меня здесь, пожалуйста! Ладно?! Мне и так с тобою повезло, могло ведь и совсем по-другому случиться. Не бросишь?!
И столько в голосе Леры было надежды, и схватила она мою руку так крепко, что, собирайся я действительно ее бросить, у меня попросту не хватило бы духу сказать.
— Нет. И потом, я льщу себя надеждой когда-нибудь называть тебя просто Лерой.
— А что мешает тебе сделать это прямо сейчас?
На площади, где полным-полно народу? Даже пытаться не стану.
— Ты же сама сказала, что так тебя называют только самые близкие друзья.
— Вон ты о чем! — она смутилась, и поспешила перевести разговор на другую тему. — Смотри, места освободились. Пошли быстрей, пока кто-нибудь их не занял.
Станица давно уснула. И лишь из харчевни, которая по вечерам становится рюмочной, доносились музыка и пьяные голоса. Иногда настолько громкие, что хотелось встать, и с грохотом захлопнуть окно. Останавливало лишь то, что в номере сразу же становилось невыносимо душно. В жизни всегда так и есть: одно в ущерб другому. Мы с Лерой лежали, крепко обняв друг друга, и разговаривали.
ebooksa