— Лера! — пришлось повысить голос. И уже отходя, добавил. — Знаешь, вообще-то меня Игорем зовут. Вернусь, все объясню.
Если со мной что-то случится, хотелось бы, чтобы она запомнила меня под моим настоящим именем.
Вот чего с избытком хватало на главной и единственной площади Станицы, так это лавочек. На одну из них мы и уселись. Выбрав по моей инициативе ту, которая вплотную прижималась к глухой стене дома: так будет спокойнее за спину. Вдвоем, поскольку два его спутника куда-то исчезли.
— Говори, что хотел.
— Тут такое дело… не знаю даже, с чего и начать.
Пришлось помочь.
— Ты случайно не за сатисфакцией?
— Нет.
Надо же какое слово ему знакомо! По виду и не скажешь.
— Давай тогда давай с самого главного.
— У меня все такое.
Счастливый человек! Или наоборот — невезучий. Тут от рутины голова кругом, а у него — все главное!
— Тогда с самого главного из всех других главных.
Вел я себя с ним нагло, даже вызывающе, но любое другое поведение он мог принять за слабость.
— В общем, я был при Федоре Отшельнике, когда к нему Грек со своими людьми пришел. Вместе с тобой, — уточнил он.
— Я отлично помню, что он пришел вместе со мной. Так чего хотел-то? Бабки за свое молчание?
— Нет.
— Жадры тебе заполнить? Так я не…
— Знаю, — не дав закончить фразу, перебил он.
— Что именно? — живо поинтересовался я.