— Запомнил, — согласился я и повторил, имитируя ее выговор: — просто, как дважды два!
Мы рассмеялись. Лала положила цветок папоротника посередке. Он изменился, у него появился горящий огненный стебель и листья, а сам бутон светился оранжевым светом, сияющим, пульсирующим, разрастающимся. Этот свет словно был многомерным, состоял из множества пересекающихся плоскостей, наложенных друг на друга слоёв, объемов, заключенных в других объемах. Он блестел изнутри, переливался, струился.
Чем дольше цветок лежал на полянке, тем большую её часть начинал освещать, с каждым импульсом распространяя свое влияние все дальше и дальше. Также от него исходило тепло, мягкое и обволакивающее, успокаивающее и бодрящее. Маленькая радужная искорка, просвечивающаяся сквозь бутон, никуда не пропала, но заметить ее на фоне разгорающегося оранжевого свечения становилось все сложнее.
— И сдался тебе этот цветок… — печально вздохнула Дубравка.
— Мне? — удивился я.
— Ты ж из-за него волну погнал, — подтвердила Лала.
— Это всему любовь виной, она такая, ее хлебом не корми дай встать между кем-нибудь, — перестал спорить я.
Мы попять замолчали.
— Не, ну а что, красивенький? — не выдержал я. — Почти как я. Он что-то здесь меняет, но вроде в лучшую сторону. Может себе оставить?
— Попробуй, ты достать-то его не смог, а уж забрать и подавно, — насмешливо разрешила практичная Хозяйка Горы.
— Еще мне кажется, что вы тоже изменились, стали более рассудительными? Это не я вас, часом, заразил?
— Так ты нас еще каким-то «часом» заразил?! — с притворным ужасом отпрянули девчонки.
— Меняемся, — помолчав, согласилась Дубравка. — Дурной пример заразителен.
— Если же цветок тут корни пустит, то и вовсе другими станем, не узнаешь в следующий раз…
Я невольно сглотнут и уточнил:
— В хорошем смысле этого слова?
— В самом, что ни на есть, — засмеялась Лала.
— Здесь и так места зачарованные, стык двух каменных лепестков, белого и синего, поломанное пространство, первородные криницы, дыры в иномирьях… Думаешь просто так дракон его стерег?
— Это что, мне теперь вместо него вас стеречь? — испугался я.
— Ага, толку с тебя, как с козла молока, — похлопала меня по плечу Лала.