— Так! — не выдержал я, до этого четко выполнявший все их команды, и начавший понимать, что меня троллят. — Пойду дома потренируюсь. Не расходитесь.
Русалки с визгом накинулись на меня, повалили, щекотали, обнимали, даже кусали, и в итоге все закончилось поцелуями. Ничего не понимая, я просто отдался ситуации. Возня была более чем приятной, и обид как небывало, и связь вновь на месте, хотя и стала несколько иной. Даже не знаю, как точнее описать. Словно раньше русалки боялись, но боялись, что все начнется. Теперь они тоже боялись, но уже того, что все закончится. Разница была как между небом и землей. В результате к конкретным действиям мы так и не перешли, но утомились порядком.
Сели в кружок, вернее в треугольник, по-турецки, и смотрели друг на друга, думая каждый о своем.
— И что это было? — не выдержал я.
— Ну вот что за человек-то такой! — в сердцах вздохнула Лала. — Ведь хорошо сидели, что началось то?
— Теперь объяснять тебе придется, — в тон ей вздохнула Дубравка.
— Так интересно же, вроде сказали без цветка не приходи…
— А если бы со скалы тебе сказали спрыгнуть? — рассердилась Лала.
— Мало ли что мы сказали, сам-то соображать должен! — поддержала ее сестра.
— Не, я пас, у меня рядом с вами соображалка не соображает, — открестился я. — Уважительная, между прочим, причина, показывающая насколько вы мне дороги.
— Были бы дороги — ты бы и без жар-цвета пришел, — заявила Дубравка.
— Мы, между прочим, скучали, — огорошила меня горная нимфа.
— Когда ж вы успели-то, мы ж день всего не виделись?
— Для тебя день, а для нас может век, мы вообще с тобой мысленно попрощались, не верили, что цветок принесешь, но верили, что без цветка не придешь…
— Так я же и не принес…
— А ты попробуй еще раз, только ласково, нежно, словно своей возлюбленной цветы даришь…
— Так я это и делаю, — возмутился я, пробуя еще раз, и еще.
— Да ёшкин пень, — не выдержала Лала.
Она протянула ко мне руку и вытащила жар-цвет.
— Вот так надо! — засунула его обратно и снова вытащила, — вот так, это же просто как дважды два! Запомнил?