— А так можно было? — погрустнел я. — Кто ты вообще такой? Кто тебя звал? Это же закрытая вечеринка…
— В этот раз — никто не вызывал, — усмехнулся красный. — А вечеринка твоя не такая уж и закрытая. Да, эта область была запечатана, но теперь открыта, заходи кто хочешь, бери что хочешь. Кстати, кто хозяин этой локи? ПРАВДУ!
Последнее слово он сказал как-то по-особенному, и я с ужасом понял, что начал говорить, даже не осознавая этого:
— Русал… — черт! Я с трудом захлопнул рот, но походу, главное уже сболтнул.
— Русалки?! О! Вон оно что, — догадливо догадался пришелец. — У вас там междусобойчик, шуры-муру, конфетно-букетный период, догонялочки да подарочки. Ну что ж, после того как прикончу тебя я, так и быть, навещу твоих русалок, должны же они познать настоящего мужика, перед смертью. Сурицу заберу, моя она теперь, и локу за собой оставлю, медвежий угол, конечно, но не пропадать же добру…
— Да я, да я, — передразнил я его противным голосом, — говно без ложки ел! А кто видел?..
Я активировал сканер, все инвертировалось на миг, демон высветился красным туманным пятном. Противник среагировал — в его руке блеснуло фиолетовым и вытек-вытянулся красивый обоюдоострый клинок, с узорами и письменами на клинке и каменьями на эфесе.
— Может договоримся? — предложил я. Демон он там или черт, но страха как такового не было. Это же не наяву, это сон. Да и лихость, состояние «храброй» стадии алкогольного опьянения, которое всегда присутствовало во сне, никуда не пропало. К тому же, полагаю, дракон-то был помощнее какого-то демона, выше котируется. — Если ты сейчас возьмешь и бросишься на свой клинок, то я, так и быть, даже тибэгать тебя не стану…
— Щенок! — презрительно процедил ухмыляющийся демон, — ты даже не представляешь на кого рот раззявил… УМРИ!
Браслеты заледенели, тело скрутила судорога, но только на миг, потом я изо всех сил возжелал не умирать. Внутри живота загорелась тусклая драконья искорка и судорога спала, а я устремился в атаку.
Меч супротив копья — все одно, что плотник супротив столяра. Я выставил рогатину перед собой и пер на противника буром, как тот же как медведь прет на рогатину. Он сперва пытался фехтовать, за что получил два неглубоких укола на ударной руке и груди, и отскочил назад.
— Ах, вот как мы умеем? — с поддельной обидой попенял противник.
Его меч изменился, вытянулся, стал длиннее моей рогатины и демон, перехватив его второй рукой возле лезвия и направив на меня на манер копья, перешел в наступление; подскок-укол, подскок-укол, и все это выверенными быстрыми движениями, слаженно, ловко, методично — и вот уже на моей груди расплывается кровавое пятно.
— А у кого-то длине-е-ее, — вытянул он из себя мерзким голоском. — И не только оружие, — после чего он откинул свою юбку и показал причиндалы: они были шипованные, по колено длиной. — Представляешь, как я этим твоих русалочек пользовать буду? Они же еще, небось, девственницы? Что не удивительно с таким-то болваном, как ты!..
— О, мои глаза! Мои глаза! — притворно заорал я, хватаясь за глаза. — Зачем ты это сделал?! Я же теперь блевать неделю буду…
— М-мм, так просто не сдаешься, да? Тогда, продолжим избиение! — сказал злодей и продолжил избиение.
Ну да, чего уж там, фехтовал он лучше меня, хотя это было и не сложно — если учесть, что у меня по фехтованию нуль, то, в принципе, любой фехтует лучше меня. При этом он был быстрее и ловчее, вероятно и сильнее. А вот механику и физику знал хуже. Любой удар — это же прежде всего механика, геометрия, рычаги и точки приложения сил. Я отвел один из его ударов, зажав лезвие между рукой и древком рогатины, «залип» с ним, и на возвратном движении, находясь вне зоны поражения клинка, сблизился и прописал ему прямиком в табло полновесный с правой, хлесткий, с оттяжечкой, со смыканием кулака непосредственно перед контактом и выходом силы, как учили на рукопашном бое.
Демон растянулся на земле, из его разбитых губ текла тонкая струйка черной крови. Меч, оставшийся зажатым, я откинул в сторону.
— Трусы и рубашка лежат на песке, никто не плывет по опасной реке, — насмешливо декламировал я.
Демон зарычал и стал подниматься, увеличиваясь в размере. Меч полыхнул фиолетовым и вновь овеществился в его руке. Теперь он был вдвое выше меня, с более длинными руками. Изменились черты лица, стали грубее и словно пошли рубцами. На теле появились элементы брони, черные роговые выступы, шипы, пара новых фиолетовых татуировок.
ebooksa