Посох в руках, свирель за пазухой 1 Посох

22
18
20
22
24
26
28
30

— Орден любвеобильных монахов. Милые, но слегка сумасшедшие. Вечно путаются под ногами и пытаются всех осчастливить.

«Не самое худшее желание», — подумала я прежде, чем переступила порог и восхищенно открыла рот.

Посреди круглого зала стояла золоченая колонна. Словно ствол гигантского дерева, она устремлялась вверх, где расходилась ветвями, образуя купол. По всей его поверхности, между просветов ветвей, находились стеклянные вставки всевозможных зеленых оттенков. Солнечный свет, проникая сквозь них, играл бликами на стенах, создавая иллюзию трепещущих на ветру листьев. На ступенчатом постаменте, опоясывающим колонну, находилось шесть статуй.

Я обошла его кругом, разглядывая фигуры. Ррр следовала за мной, тихо шепча имена каждого.

На самой высокой ступени стоял Ледарис, взор устремлен вперед, точно дела мира не волнуют его. Ниже, по правую руку, прижав к груди ладонь и чуть склонив голову, словно прислушиваясь к молитвам, его верная спутница — Ниилина, богиня семейного очага. Еще ниже, по левую сторону, старший сын — Дарлис, бог солнца и наук. Красивый юноша задумчиво разглядывал пылающий огнем шар, который держал в руке. За Ниилиной, окутанная каменным шелком — Ларайя, богиня любви и красоты. На самой последней ступени, взявшись за руки стояли Хармли и Альстра, боги природы. Из раскрытой ладони девушки бил ключ, а руку ее брата окутывала живая зелень плюща.

Перед каждой из статуй — алтарь с тлеющими свечами. Вверх струился голубоватый плотный дымок с приторно сладким ароматом, от которого у меня разболелась голова. Я подумала, что Ледарис мудро поступил, забравшись на такую высоту, может там вонь послабее. Хотя если б мне пришлось выбирать, кому молится, обратилась бы к Альстре — больше шансов быть услышанной.

К алтарям подходили люди, с поклоном ставили свечи, что-то шептали, а затем отходили, уступая место другим. Казалось, здесь царит особая иерархия: если у алтаря Ледариса толпились все кому не лень, то к Ниилине подходили в основном женщины — почтенные матроны и дамы на сносях. Девушки помоложе порхали у алтаря Ларайи, молодые парни у него появлялись редко, видимо, проблем с любовью они не испытывали. По большей части они толпились у алтаря Хармли, вроде как он покровительствовал еще и охоте.

— А вот и темные боги, — Ррр кивнула куда-то за спину.

Я обернулась. С двух сторон от входа, в глубоких нишах, стояло еще несколько статуй, выполненных из черного камня, словно намекая о их изгнании из священного дерева. Но даже перед ними дымились алтари с редкими свечами.

В самой большой нише стояла знакомая фигура культуриста. Арлазгурн.

Но это было не то усталое лицо, которое я запомнила. Лицо этого Арлазгурна перекосилось от злобы, он с завистью смотрел снизу вверх на брата, затаив обиду. Среди других богов, мой взгляд зацепился за Армсташ — многорукую богиню огня. Она стояла в пламени, и темные языки ласкали открытые ладони ее четырех рук.

Фигура богини показалась мне смутно знакомой. Я скосила глаза на Ррр, ну точно, ей бы еще пару рук добавить и было бы один в один, хоть в родственники записывай. Я невольно улыбнулась. Армсташ подмигнула мне в ответ.

Что-о-о?

Оперевшись на алтарь я вгляделась в каменное лицо. Замерзшие черты были неподвижны.

— Иина, ты что творишь? — Арвен схватил меня за руку и потянул в сторону.

На секунду мне показалось, что статуя едва заметно улыбнулась. Бред. Этого просто не может быть. Что они здесь курят? Мне срочно нужно на свежий воздух.

Конечно, на свежий воздух меня никто не пустил, вместо этого мы присоединились к группе заунывно бормочущих служек. Вой высоких нот резал по ушам расстроенной скрипкой. Ну вот, теперь мигрень мне точно обеспечена.

— Ну, и что будем делать? — воздев руки к небу вместе с толпой, прошептала орчанка, склоняясь к Арвену. — У кого бы спросить, как пройти в библиотеку?

— Пока не знаю, — взгляд мага ощупывал стену, наблюдая за снующими священниками. — Кажется, нам туда, — он ткнул пальцем в дверь, куда чуть ранее нырнул один из них.

Двигаясь бочком, словно крабики на прогулке, мы подошли к светлой створке и, приоткрыв ее, нырнули в жерло коридора. На наше счастье тот был пуст.