«Акация» пустовала. В воздухе витал аромат напрасно сваренного кофе. За столиком для посетителей сидела мать и завтракала тостами, пила кофе.
Осаму привычно пожелал ей доброго утра и сел напротив. Мать ответила едва слышным голосом. Тосты она кусала без всякого удовольствия, оставляла корку, мелко её резала и пальцами скатывала в шарики. Она неотрывно смотрела на пасмурное небо за окном, несколько маленьких сосудов в покрасневших глазах были грязно-коричневого, как никотин, цвета. Под глазами залегли морщины, кожа потеряла упругость и напоминала асбест.
— Ночь не спала. И завтрак несъедобный. — Мать отставила недопитую чашку кофе.
За спиной Осаму открылась дверь. Вошли посетители, бодро поздоровались:
— Доброе утро. Тётушка, как здоровье?
Осаму хотел обернуться, но заметил, как мать ему подмигнула. Бандит, который постоянно приходил напомнить о процентах, сегодня явился с женщиной. Оба сели позади Осаму. Он их не видел, но по голосу понял, что это за публика.
— Тётушка, может, дашь что-нибудь на завтрак? — заявил мужчина.
— У меня нет ничего подходящего.
— А ты разве не ешь? Принеси, что есть.
Мать неохотно поднялась и вышла. Осаму бесцельно взял газету, уставился в неё, но текст не читал. Он открыл страницу с комиксами, которые прежде всегда просматривал первым делом. Но простой смысл картинок ускользал от него.
Мужчина громко, чтобы его слышали, давал пояснения женщине. Он ходит сюда по просьбе ростовщика, чтобы получить деньги, но упрямая бабка никак не заплатит. Когда-нибудь это кафе перейдёт к ним, а до тех пор они могут бесплатно есть и пить. Здесь жалкие напитки и еда, поэтому стоит заказывать из меню блюда подороже. Женщина смешно поддакивала.
— Да, да, это так, — привычно повторяла она на разные лады.
Вскоре мать с помощницей принесли кофе и тосты, не проданные со вчера сладости и фрукты. Девушка сразу спряталась. Мужчина подозвал мать и громко, пыжась перед спутницей, принялся пересказывать их любовные приключения прошлой ночью.
— Такое удовольствие было!
Осаму слышал голос матери, рассеянно что-то говорившей.
— А она повисла у меня на шее и всё повторяла: господин Эй, не бросайте меня.
— Не смеши, не помню, чтоб я такое сказала, — произнесла женщина.
— Молчи! Корчишь из себя порядочную барышню.
Смеявшаяся до сих пор женщина вдруг расплакалась. Мать, не утерпев, попыталась вмешаться, но не получилось. Бандит на этот раз ополчился на неё, обругал, а когда она хотела ответить, вдруг плеснул ей в лицо из чашки. Обернувшись на крик матери, Осаму увидел её потрясённое лицо — по носу и губам стекал крепкий кофе.
Осаму вскочил и бросился на мужчину. С трудом, но отклонил руку, готовую швырнуть в него чашку. Чашка ударилась о стену рядом и разбилась. Мужчина был ниже и худее него, но очень проворный и двигался как леопард. Осаму схватил противника за плечо, а тот ударил его в челюсть, пнул в голень и начал лупить по щекам. Осаму прикрыл голову, мощные, но медлительные мускулы не помогли: он сполз на пол. Почувствовал сильный удар в спину грязным ботинком, но когда пришёл в себя, мужчина и женщина уже исчезли.